Терапия Герсона для умирающих от рака

Читать книгу онлайн

Эта книга исключительно для тех, на ком врачи поставили крест. В ней вы найдёте информацию, которая может оказаться полезной по мере получения консультаций врачей, владеющих методом Герсона.

«Врач колеблется, опасаясь взять на себя риск лечения своих пациентов с применением непризнанного метода. Я был в более выгодном положении Болезнь 90—95% моих пациентов находилась в запущенной (терминальной) стадии, я ничем не рисковал. Либо все признанные методы лечения не сработали, либо опухоли пациентов изначально были неоперабельными». — Макс Герсон, «Лечение рака» (Max Gerson, A Cancer Therapy), с. xiv.

«Мне следовало бы рассказать вам о том, что мы делаем, чтобы доказать, что это лечение действительно работает на раковых больных. И первое — это результаты. Полагаю, что могу заявить, что даже при таких запущенных случаях, успешные результаты составляют 50% [данные 1956 г.]». — Макс Герсон, «Лечение рака» (A Cancer Therapy), с. 411

К сведению

АВТОР этой книги не является доктором медицины.

ЭТА КНИГА написана на благо тех, кто умирает от рака.

СОДЕРЖАНИЕ этой книги основано на исследовании длинною в жизнь, практике, открытиях и сочинениях известного доктора медицины, который десятилетиями успешно спасал несчётное количество жизней умирающих людей.

Введение. Физиология кофе

КАК ИМЕННО КОФЕ ДЕЙСТВУЕТ НА ТЕЛО ЧЕЛОВЕКА?

Примечательно, что в зависимости от способа его потребления, кофе оказывает два совершенно разных эффекта.

Клизмы из разжиженной смеси кофе открывают желчевыводящие пути, что способствует выведению из печени токсичных веществ. Д-р Макс Герсон регулярно делал такие клизмы на протяжении 54 лет — без каких-либо побочных эффектов. Напротив, он обнаружил, что клизмы из разжиженного кофе могут спасать жизни, когда никакие другие средства не помогают.

«С чего начать? Самый важный первый шаг заключается в детоксикации. Так что позвольте поподробнее рассказать об этом. Во-первых, мы назначаем разные клизмы. Я обнаружил, что лучшая клизма — кофейная, такая, которую впервые применил проф. О. А. Мейер в Гёттингене. Эта идея пришла к нему, когда он, работая вместе с проф. Гейбнером, ввёл раствор кофеина в прямую кишку животных. Тогда он наблюдал, что при этом открываются желчевыводящие пути, и выводится больше желчи.

Пациенты с большими опухолевыми массами, из которых в их организм попадали токсины [из опухоли в кровоток и в печень], каждую ночь просыпались по будильнику, потому что иначе получали отравление всасываемыми веществами. Если я назначал им одну, две или три клизмы, они умирали от отравления. Как врач я не мог позволить опухолевым массам всасываться в организм и не очищать организм от них. Две или три клизмы не давали достаточного очищающего эффекта! Пациенты впадали в печёночную кому (coma hepaticum).

Вскрытия показывали, что печень была отравлена. Из этих трагичных случаев я усвоил, что детоксикации много не бывает. Когда я назначал этим пациентам ночные клизмы, по утрам они были сонливыми и находились в почти бессознательном состоянии.

Медсёстры подтверждали, что всякий раз справиться с таким состоянием отравления токсичными веществами можно было лишь при помощи пары клизм. Невозможно переоценить значение детоксикации. Даже всех этих клизм было недостаточно! Мне также приходилось назначать пациентам касторовое масло, перорально и в виде клизм, через день, по крайней мере, всю первую неделю или около того.

Спустя две недели, этих пациентов было не узнать! При поступлении их несли на носилках, а теперь они ходили сами! У них появлялся аппетит. Они набирали вес, а опухоли сокращались». — Макс Герсон, «Лечение рака» (Max Gerson, A Cancer Therapy), с. 407—408.

Эффект от кофе, принимаемого перорально, прямо противоположен — чрезвычайно негативен:

«Эффект от выпитой чашки кофе совершенно иной. Усиливается рефлекторная реакция, понижается кровяное давление, повышается частота сердечных сокращений, появляется испарина, бессонница, учащённое сердцебиение». — Макс Герсон, «Лечение рака» (Max Gerson, A Cancer Therapy), с. 191.

Сверившись с материалами по этой теме, представленными в стандартном учебнике на 1 450 страниц (с. 374—377 «Фармакологии для медсестёр» Мосби — Mosby’s Pharmacology in Nursing), можно увидеть хорошо известные эффекты, производимые кофе и другими кофеин-содержащими продуктами.

«К наиболее распространённым побочным эффектам относятся повышенная нервозность или чувство тревоги, и раздражение ЖК тракта, проявляющееся в тошноте. У новорождённых чаще всего встречаются такие нежелательные реакции, как вздутие живота, рвота, треморы, тахикардия, тревожность или нервозность». — Мосби, «Фармакология для медсестёр» (Mosby’s Pharmacology in Nursing), с. 375.

Любопытный факт:

Ни один из этих жутких побочных эффектов не случается при приёме кофейных клизм!

Как сказал Макс Герсон: «Эффект от выпитой чашки кофе совершенно иной». Он наблюдал это примерно с 1925 г. и вплоть до своей кончины в 1959 г.

Клизма из разжиженного кофе имеет один интересный и мощный эффект: расширение желчевыводящих путей. Такого никогда не бывает при приёме кофе перорально.

Очевидно, что приём кофе внутрь перорально и временное поглощение разжиженной смеси через нижние отделы кишечника имеют совершенно разный эффект.

ПОЧЕМУ ТАК ПРОИСХОДИТ?

Вот четыре причины:

1. Господь сделал так, чтобы желудок и тонкий кишечник нормально всасывали вещества, получаемые с пищей. В том числе, углеводы, аминокислоты, жиры и другие питательные вещества.

Очевидно, что нижние отделы кишечника были созданы с другой целью. В них нет присутствующих в тонком кишечнике млечных сосудов, через которые питательные вещества всасываются и попадают в кровоток.

2. Кофе, выпиваемый через рот, проходит через всю желудочно-кишечную систему. Клизма из разжиженного кофе, напротив, попадает лишь в нижние отделы толстого кишечника.

В практике Макса Герсона (применение которой продолжается и сегодня в институте Герсона) никогда не применяются методы, в которых задействованы верхние отделы кишечника, используются только клизмы, действующие в нижних отделах. Жидкость вводится исключительно в нижние отделы кишечника.

3. Выпитый кофе остаётся в организме до 5—6 часов, прежде чем полностью абсорбируется млечными сосудами и попадает в кровоток, который разносит его по всему телу, доставляя в каждый орган, нанося серьёзный ущерб всей системе.

А клизма из разжиженного кофе, согласно указаниям Герсона, задерживается в нижних отделах кишечника лишь на 12—15 минут, после чего выводится.

4. Для того, чтобы произвести столь многочисленные эффекты, кофе, принимаемый перорально, должен попадать в кровоток. А клизма из разжиженного кофе, что вполне очевидно, в кровоток не попадает — ведь, если попадала бы, то производимый ей эффект был бы столь же негативен. Вместо этого результат её применения только один, и он совершенно иной: значительное раскрытие желчевыводящих путей, благодаря которому из печени могут выводиться скопившиеся в ней яды.

ПОСРЕДСТВОМ ДЕЙСТВИЯ КАКОГО МЕХАНИЗМА ЭТО ПРОИСХОДИТ?

Макс Герсон указал, что вместо того, чтобы попадать в печень, проходя по кровотоку, разжиженный кофе из клизмы может лишь посылать ей сигнал.

Я предполагаю, что последнее действительно верно. Если бы кофе попадал в кровоток и доходил до печени, то этот же самый кофе также проходил бы по всему телу и вызывал все те негативные последствия, что и кофе, принимаемый перорально (трепетание, треморы и т.д.).

Но, поскольку кофейная клизма никаких их этих побочных эффектов не вызывает, то, должно быть, кофе в ней действительно лишь посылает печени сигнал посредством нервов.

Таким образом, мы приходим к выводу о том, что кофейные клизмы, очевидно, не наносят системе вреда.

Это заключение может быть некорректным. Но к нему меня привели наблюдаемые факты.

Тем не менее, давайте несколько углубимся в этот вопрос:

• Я знаком со многими людьми, которые никогда не пьют кофе, но, как только заболевают, спешат принимать антибиотики. А ведь чашка кофе куда менее опасна!
• Я никогда не пил кофе и никогда не делал кофейные клизмы, и всё же мне совершенно ясно, что мы здесь говорим о спасении человеческих жизней.
• И если клизмы из разжиженного кофе помогут спасти жизнь умирающего ракового больного, то лично я не буду тем, кто скажет ему эти клизмы не ставить. И я не считаю, что тем самым принимаю неверное решение.

КАКИЕ ЕЩЁ НЕОДНОЗНАЧНЫЕ ВЕЩЕСТВА ПРИМЕНЯЮТСЯ В ТЕРАПИИ ГЕРСОНА?

Есть ещё несколько «медикаментов», применяемых Герсоном, которые не нужны здоровым людям, но помогают больным восстанавливать здоровье.

Терапия Герсона сосредоточена на двух целях:

1. Наполнении организма питательными веществами;

2. Выведении из организма токсичных веществ.

В процессе выполнения этих двух задач рак полностью устраняется. Всё делается для достижения этих двух целей.

• Печёночный экстракт назначается только из-за постоянного ухудшения качества свежих овощей и фруктов. Герсон начал применять этот продукт в 1950 г., потому что обнаружил в лабораторных отчётах данные о том, что к концу 1940-х гг. содержание в свежих овощах и фруктах питательных веществ было уже не таким высоким, как в начале 1930-х! Если вы считаете, что можете получать достаточное питание из овощей и фруктов, то употребление печени можете опустить.
• Панкреатин в таблетках помогает решать проблемы пищеварения во время тяжёлого процесса детоксикации. Но если вам панкреатин не нужен, то не принимайте его.
• В дополнение к йоду (раствору люголя) также назначается тиреоидин. Его принимают для того, чтобы клетки точно получали достаточно йода[1]. Если вы считаете, что получаете достаточно йода из раствора Люголя, то не принимайте тиреоидин.
• Касторовое масло назначается, чтобы вымывать из кишечника яды, попадающие в него из печени по желчевыводящим путям. Масло касторовых бобов оказывает то же действие, что и слабительные травы, но оно более эффективно. С вашей стороны было бы мудро не отказываться его принимать.

Принимать эти «медикаменты» или нет, решать только вам. Но учтите, что Герсон разработал формулу, которая даёт поразительные результаты — но, главным образом, среди тех, кто чётко придерживается полной программы в течение 18—24 месяцев.

Предисловие

Эта книга для всех тех, кто находится по ту сторону надежды, для изнурённых болезнью, для тех, кто отчаянно цепляется за жизнь, теряя веру, — но всё же держится за неё. В этой книге есть надежда. В ней виден выход из этого мрачного тоннеля, назад, к жизни.

Но для того чтобы до него дойти, потребуется самоотверженность и тяжёлый труд.

Если над вами не нависла тень смерти, то эта книга не для вас. Передайте её тому, кто её оценит.

Д-р Альберт Швайцер, врач-миссионер, работавший в Африке, написал следующие строки о д-ре Максе Герсоне, с которым дружил многие годы:

«В Герсоне я вижу одного из самых выдающихся медицинских гениев в истории медицины. В нём было что-то фундаментальное. Из глубочайших мыслей о природе болезни и процессе излечения он выходил, ступая на новые пути, ведущие к великим успехам. К сожалению, он не мог участвовать в научных исследованиях или преподавать; и ему препятствовали крайне неблагоприятные политические условия. В обычные времена он мог бы развивать свои идеи ещё многие годы, будучи профессором в каком-нибудь из крупнейших университетов Германии; учил бы студентов, которые продолжили бы его исследования и принципы; получил бы признание и славу. Всё это обошло его стороной.

Ему досталась тяжёлая судьба, жизнь в поисках и трудах покинувшего родной дом иммигранта, в преодолении трудностей и стоической борьбе. Мы, те, кто знал и понимал его, восхищались тем, как он работал, не впадая в уныние, снова и снова преодолевая препятствия“. — д-р Альберт Швайцер; цитата опубликована в „Журнале института Герсона (Journal of the Gerson Institute), в осеннем выпуске за 1981 г., с. 14.

Два следующих высказывания дадут исследователям лучшее представление о показателях эффективности терапии Герсона — и о трудностях, с которыми приходится сталкиваться:

«Благодаря применению этих принципов, при терапии Герсона можно добиться почти плановых показателей выздоровления — 90% или выше — у пациентов с раком на начальной или средней стадии. Когда рак уже не поддаётся лечению традиционными методами (т.е. когда задета печень или поджелудочная железа, или, когда опухоль дала метастазы), методом Герсона можно достичь выздоровления в 50% случаев.

В качестве примера другой качественной нетоксичной терапии Норман Фриц представляет лечение лаэтрилом. Такое лечение даёт хорошие краткосрочные результаты — облегчение боли, ремиссия при злокачественных образованиях, улучшение аппетита и самочувствия, или повышение силы — в 70—80% случаев раковых заболеваний. Однако процент выздоровления в долгосрочной перспективе составляет лишь 15% или ниже.

В большинстве случаев дегенерация прогрессирует до такой степени, при которой лаэтрил теряет свою эффективность. В некоторых случаях возможно конструктивное сочетание метода Герсона с другими нетоксичными терапиями.

Ещё одним значительным преимуществом терапии Герсона служит то, что она, как правило, излечивает не только от рака, но и от всех прочих дегенеративных заболеваний. Многие раковые больные страдают и другими дегенеративными состояниями — такими как артрит, болезни сердца, диабет и т.д.». — Cancer News Journal, 1983 Update.

Вот один из множества случаев, которые можно было бы описать, когда пациенту пришлось всё делать самому:

«Пятнадцать лет назад врач 70-летнего Эрла Тэйлора из Каира, штат Иллинойс, отправил его домой умирать. У Эрла был рак простаты, и обширная масса в паху активно разрасталась, несмотря на принимаемые по предписанию врача гормоны. Врач рекомендовал ему привести в порядок дела, поскольку уже ничего нельзя было сделать, чтобы спасти ему жизнь.

Эрл прочёл о д-ре Герсоне и его терапии в журнале Prevention. Он связался с дочерью д-ра Герсона в Нью-Йорке. Она отправила ему книгу д-ра Герсона (A Cancer Therapy), которая была написана по результатам 50 случаев.
Мальчишкой Эрл окончил лишь шесть классов и всю жизнь проработал на автомобильной свалке. Он снова позвонил дочери д-ра Герсона и сказал, что не мог понять, что написано в книге. Тогда она предложила ему просто следовать методу лечения, описанному на 235 странице книги.

Эрл говорил, что это было самое трудное, что ему пришлось испытать в жизни. Его жена скончалась много лет назад, поэтому он был совсем один[2].

Эрл мучился от боли, и проще всего ему было оставаться в постели; но он подумал: «Если я поступлю так, то просто умру». Так что он заставлял себя подниматься с постели, перемалывать и выжимать свежие соки по часам, и выполнять остальные рекомендации в рамках терапии. Вскоре боль прошла. Через месяц его врач уже не мог нащупать, бывшее когда-то массивным, образование.

Несколько месяцев спустя, Эрл чувствовал себя уже так хорошо, что каждый день мог ходить и помогать своему другу Гвинну Данбару, который умирал от рака, распространившегося на оба лёгкие. Благодаря терапии Герсона, оба пациента выздоровели и живы до сих пор, 15 лет спустя после того, как потеряли надежду». — Journal of the Gerson Institute and the Gerson Therapy, Fall, 1981, 5.

А вот ещё один комментарий об истории Эрла, который ещё больше проясняет его случай:

«Эрл Тэйлор, 85 лет, метастазированный рак простаты. Рак простаты диагностирован в 1963 г. по результатам биопсии. Проходил лечение женскими гормонами. В 1966 г опухолевая масса распространилась в пах, сильные боли, отправлен домой с рекомендацией привести дела в порядок. В возрасте 70 лет начал терапию Герсона.

Спустя месяц, опухолевая масса при пальпации врачом не обнаруживается. 1980 г., перелом ребра в результате несчастного случая. Сканирование костей не выявило никаких следов рака. Состояние здоровья остаётся хорошим. В возрасте 85 лет продолжает работать (неполный рабочий день)». — цитируемое издание, с.4.

Биргер Дженсон, доктор наук из Техасского Университета, обнаружил, что пациенты, в рационе питания которых повышено соотношениенатрия к калию, наиболее подвержены риску заболевания раком.

Стивен Томпсон, доктор наук из Калифорнийского Университета, Сан-Диего, обнаружил, что повышение содержания в рационе питания натрия способствует ускорению процесса формирования метастазов у животных, больных раком толстой кишки.

«Сегодня рак — это единственная серьёзная смертельная болезнь в индустриальном мире, смертность от которой резко возрастает. В порядке простого количественного сопоставления обнаруживается, что показатели смертности от СПИДа, другого заболевания, которое реально предотвратить, хоть и крайне тревожные, если не сказать катастрофические, но всё же относительно низкие.

С 1981 г., когда болезнь была обнаружена впервые, было зарегистрировано около 30 000 случаев, более половины из которых уже разрешились фатальным исходом; кроме того, по подсчётам, в 2—3 раза больше людей из развитых стран страдает от запущенных симптомов СПИД-ассоциированного комплекса, который часто прогрессирует до явно выраженного СПИДа.

К 1991 г. прогнозируется стремительное увеличение количества случаев, до 270 000 в общей сложности. В то же время, наблюдается значительное снижение показателей смертности от заболеваний сердечно-сосудистой системы, которые по-прежнему занимают первую строчку в списке болезней-убийц в индустриальных странах.

Вероятно, снижение смертности в данном случае связано с недавним спадом распространённости курения и повышением внимания населения к диете и физическим упражнениям.

За прошлый год было выявлено 900 000 новых случаев заболевания раком и в 450 000 случаев исход был смертельным. Сегодня рак достиг масштабов эпидемии, он встречается у каждого третьего, и в каждом четвёртом случае исход летальный.

Анализ общей статистики заболеваемости раком со стандартизацией коэффициентов по возрасту, полу и этнической принадлежности продемонстрировал неуклонный рост с 1930-х гг. с недавним резким повышением годовых показателей заболеваемости примерно на 2% и смертности — на 1%.

Рак — это существующая с давних пор и повсеместно распространённая группа заболеваний. Это полигенная болезнь; к изменяющимся причинам и факторам её возникновения относятся и природные канцерогены в окружающей среде (такие как афлатоксины и солнечные лучи), и факторы образа жизни, и генетическая предрасположенность, и, с недавних пор, промышленные химикаты.

Помимо факторов современного образа жизни, в частности, курения, повышение показателей заболеваемости раком отражает подверженность воздействию промышленных химикатов и неуправляемого развития современных технологий». — Сэмюэль Эпштейн, доктор медицины, профессор, специалист в области экологической медицины и профилактики профессиональных заболеваний; Медицинский центр Иллинойского Университета, Чикаго. Цитата опубликована в 1987 г. в официальном бюллетене Конгресса США (Congressional Record, 133 (135): E3452—3453).

История Макса Герсона

Доктор медицины Макс Герсон родился в Германии 18 октября 1881 г. В возрасте 19 лет к выпускным экзаменам Макс описал совершенно новый подход к математической проблеме. Его преподаватель не смог разобраться и отправил материалы в Берлинский Университет. В ответном письме говорилось, что это работа блестящего математика, и Герсона следует направить изучать высшую математику. Но у Герсона были другие планы. Он хотел стать доктором медицины. Макс хотел помогать людям.

Окончив Университет Фрайбурга в 1907 г. и став врачом, он прошёл интенсивное обучение под руководством пяти ведущих немецких экспертов в области медицины.

Вскоре после окончания медицинской школы, Герсон начал страдать сильными мигренями. В возрасте всего 25 лет ему приходилось по два-три дня лежать в тёмной комнате, мучаясь от боли.

Врачи ничем не могли ему помочь. Кто-то из них сказал, что ему станет легче, когда исполнится 55. Но это вряд ли можно было назвать решением проблемы.

Потом Макс прочёл об одной женщине из Италии, которая сменила диету, после чего её мигрени ослабли. Это подсказало ему идею, и он начал экспериментировать со своим рационом питания. В его случае система обратной связи была просто отличной: если внесённое изменение шло на пользу, то частота и интенсивность мигреней сокращалась; если же он допускал ошибку, то мигрень начиналась в течение 20 минут.

Сначала он опробовал молочную диету, но она оказалась бесполезной. Потом он совсем отказался от всех молочных продуктов, и это немного помогло.

Потом он попробовал есть только яблоки — свежие, варёные, печёные — и это очень помогло облегчить состояние. Постепенно он добавлял в рацион другие продукты, пока в конечном итоге его мигрени не исчезли совсем.

Он поведал о своей диете страдающим мигренями пациентам. Он так и назвал её: «диета от мигрени». И возвращаясь к нему, пациенты также говорили о том, что их мигрени прошли. А один из пациентов сказал, что помимо мигрени, у него прошла и волчанка и туберкулёз кожи. Герсон полагал, что у этого человека не могло быть волчанки, поскольку эта болезнь была неизлечимой, но пациент показал ему свою медицинскую карту. Шёл 1922 год.

Для Герсона было очевидно, что медицинская теория о том, что для каждой болезни найдётся как минимум одно лечение, была неверна. Как он обозначил позднее, великая истина заключается в следующем:

«Питайте своё тело, и оно само будет исцеляться».

Так, Макс занялся лечением других пациентов с волчанкой, и их проблема также испарилась. Но пациенты возвращались к нему и говорили, что и другие их недуги тоже проходили. Тщательно разработанная программа питания, которую он сам придумал, оказывалась успешной в лечении:

• астмы и других аллергий;
• заболеваний кишечного тракта,
• печени и поджелудочной железы;
• туберкулёза;
• артрита;
• болезней сердца и патологий кожи,
• и так далее, и так далее!

Наиболее ошеломительных успехов ему удалось добиться в лечении заболеваний печени и желчного пузыря.

В то время в Германии в поездах часто были частные купе, каждый на шесть мест. Однажды, когда поезд уже вот-вот должен был отойти от станции, в одно из таких купе вошёл мужчина. В купе был ещё только один джентльмен, который выглядел весьма утончённо. Он молчал. Когда поезд тронулся, мужчина начал разговаривать, как будто сам с собой. Джентльмен пытался не обращать на него внимания.

Вскоре мужчина живо переключился на тему здоровья, а джентльмен начал мечтать о том, чтобы поскорее добраться до пункта назначения.

А потом, слегка расстегнув рубашку, мужчина сказал:

«И, знаете ли, у меня была эта волчанка, прямо вот здесь, на груди. И этот доктор, он излечил меня. Теперь её нет!».

Тогда джентльмен подскочил, бросился на мужчину и потянулся к его рубашке и сказал:

«Позвольте мне это увидеть!».

Этим джентльменом был никто иной как доктор медицины Фердинанд Зауэрбрух, один из ведущих европейских специалистов по заболеваниям кожи и туберкулёзу. Ему-то было прекрасно известно, что волчанку вылечить нельзя!

Выведав у того мужчины имя и адрес, Зауэрбрух связался с Герсоном, как только добрался до своего кабинета. Так завязалась дружба, и Зауэрбрух, которого впечатлила скромность и искренность Герсона, организовал проведения испытаний его замечательной диеты на 450 «безнадёжных» больных волчанкой пациентах.

Однако, спустя примерно неделю, стало очевидно, что эксперимент потерпел неудачу. Зауэрбрух и подумать не мог, что всё так обернётся; он надеялся на чудо. Так что он написал письмо своему другу Герсону, отправил его и медленно побрёл обратно по больничной территории.

Он уже намеревался отменить испытания; но по пути встретил женщину, которая несла два огромных подноса, заполненные яствами — мясом, подливой, сладостями и всевозможными приправами. Он спросил, куда она несёт эти продукты, на что женщина мимоходом ответила:

«Ой, людей в этом корпусе морят голодом, мы украдкой носим им продукты, чтобы их порадовать. Их доктор безумец!».

Зауэрбрух немедленно распорядился расставить караульных, чтобы те следили, чтобы пациенты строго придерживались той диеты, которую назначил Герсон, и отправил Герсону другое письмо, в котором информировал его о том, что испытания всё ещё продолжаются.

Результат был таким: 446 из 450 неизлечимо больных (99%) выздоровели. Было доказано, что волчанку можно побороть при помощи диеты.

Но тогда Герсон всё ещё не испробовал свой метод лечения на раковых больных.

Даже в Германии врачи с большой опаской применяли новые средства для лечения рака. Когда к нему обратились две жертвы рака, он отказал им. Но однажды, одна дама пригласила его к себе домой, не сказав, чем больна. Когда он прибыл, она рассказала ему, что страдает раком и умоляла помочь ей. Она лежала в постели, ослабшая, в ужасном состоянии. Он сказал, что не может этого сделать.

«Пожалуйста, — сказала она. — Лишь запишите свою диетическую формулу, и я сама подпишу эту бумагу, и всякая ответственность за то, что произойдёт, будет с вас снята».

Герсон сделал так, как она просила, и ушёл. Ему казалось, что она была настолько слаба, что вряд ли даже смогла бы следовать его указаниям.

Без всякой помощи больная женщина боролась, следуя программе — и полностью излечилась от рака.

Узнав об этом, Герсон начал лечить и других раковых больных. Это было в 1928 г. 7 из первых 12 случаев, с которыми он работал, были успешными, симптомы исчезли на семь с половиной лет[3].

Герсон также лечил от различных недугов д-ра Алберта Швайцера, его супругу и дочь. В 1931 г. Герсон спас миссис Хелен Швайцер от безнадёжного туберкулёза лёгких; а несколько лет спустя, он исцелил их дочь от редкого, тяжёлого и «неизлечимого» кожного заболевания, бросив вызов поставленному диагнозу.

Сам д-р Швайцер пришёл к Герсону в 75 лет, подавленный и измождённый запущенным диабетом. Через пять недель д-р Швайцер вдвое снизил дозировку принимаемого инсулина, а через десять совсем прекратил делать инъекции. Исцелившийся и полный свежих сил, он вернулся в Африку, где продолжал работать, когда ему было уже за 90. Тогда всемирно известный Швайцер заявил:

«Я вижу в нём одного из самых выдающихся медицинских гениев в истории медицины».

Впоследствии Швайцер требовал, чтобы врачи, которые работали под его началом в Ламбарене, в Африке, изучали книгу Герсона «Лечение туберкулёза лёгких» (Therapy of Lung Tuberculosis), прежде чем приступать к лечению больных в его госпитале.

Герсон был незаурядным человеком. Гении обычно сосредотачиваются на своих мыслях, тогда как мысли большинства людей рассеянны. Из-за этой своей черты Герсон не мог ездить на велосипеде. Он так глубоко задумывался, что мог на нём разбиться. После того, как он искорёжил четыре велосипеда, семья запретила ему впредь на них ездить. По этой же причине он не мог водить автомобиль. Его ум был постоянно занят, изобретая новые способы помогать пациентам.

Как-то раз, гуляя по лесу в горах Гарц, близ Билефельда (ещё до того, как переехать в Кассель), Макс повстречался с человеком, который разводил лисиц. Он рассказал ему, что содержал лисью ферму, и бизнес его был весьма успешным. Он покупал больных туберкулёзом лисиц почти за бесценок, а потом продавал их. По его словам, у его лисиц был самый качественный мех, и их шкурки продавались по самым высоким ценам.

Герсон поинтересовался, как ему это удаётся. Упомянув о том, что об этом секрете не должны узнать другие фермеры, он рассказал Максу, что есть где-то в Германии один доктор по имени Макс Герсон, который разработал метод лечения от этой болезни, основанный на системе питания. Фермер покупал больных лисиц с туберкулёзом лёгких, вылечивал их при помощи диеты Герсона из органических овощей и фруктов, а потом продавал их, получая хорошую прибыль, поскольку мех этих лисиц был очень высокого качества. Оба мужчины были рады, когда Герсон представился.

Когда ему был 51 год, Герсона попросили представить его работы, назначив ему встречу в Медицинской ассоциации Германии. Наконец, ему представилась возможность рассказать всему миру о своей работе, благодаря которой он спасал жизни людей. 1 апреля 1933 г. он сел в железнодорожный вагон, направляясь в Берлин, но поезд был остановлен на какой-то станции и в вагон вошли СС-овцы Гитлера.

Когда молодой, неопытный офицер СС спросил Герсона о том, куда он направлялся, Герсон, не подозревая об опасности, с энтузиазмом продемонстрировал рентгеновские снимки и рассказал ему о своей работе. Молодой человек был впечатлён, пожелал Герсону успехов и, позабыв задать один вопрос, прошёл дальше, к следующему пассажиру, который сидел как раз позади Герсона. И тогда Герсон впервые услышал тот вопрос, который солдаты задавали каждому пассажиру в поезде:

«Вы еврей?».

Внезапно Макс почуял страшную опасность. Этот вопрос был задан всем пассажирам, кроме Макса, и Макс увидел, как одного молодого человека, еврея, отвели в сторону и расстреляли, пока Герсон смотрел в окно. Он стал свидетелем первой крупномасштабной операции, в ходе которой в концентрационных лагерях нацистов было уничтожено 6 000 000 евреев.

Когда поезд вновь тронулся, Макс полностью поменял свои планы. Вместо того, чтобы сойти в Берлине, он продолжил путь до Вены, Австрия. Оттуда он связался со своей женой и велел ей немедленно приезжать к нему вместе с тремя их дочерями, что она и сделала. Он также связался со всеми братьями, сёстрами и другими родственниками, и предложил выслать им денег, чтобы они могли уехать. Но они лишь рассмеялись в ответ на его заботу. У них были свои дома, свои предприятия, а Гитлера они не боялись.

Макс Герсон, его супруга и их родственники были евреями. Все те родственники (15 человек, не считая детей) позднее погибли. Спустя какое-то время, Герсон перебрался из Вены в Париж.

В 1936 г. он эмигрировал в Америку и начал учить английский язык. В январе 1938 г. он получил медицинскую лицензию и открыл свою практику в Нью-Йорке. К тому времени Герсон уже мог по своей воле увеличивать в размерах или уменьшать раковые образования на поверхностных тканях. Он точно знал, что было нужно, чтобы помочь его пациентам. Вопрос, как правило, был только один: достаточно ли честны сами пациенты, точно ли они следуют составленной им программе, возвращаясь домой.

Первый контакт с американской медициной был для него весьма поучительным. Врачи пригласили Герсона дать консультацию по лечению состоятельного промышленника от артрита. Герсон обрисовал, что он сделал бы, чтобы добиться достаточно быстрого выздоровления. Возникла неловкая пауза, после чего один из врачей сказал:

«Д-р Герсон, вы здесь человек новый. Вы не понимаете. Этот человек — богатый член семейства Грейсов. Они владеют пароходными компаниями, банками, химическими заводами и так далее. Таких пациентов не излечивают. Их лечат».

В Нью-Йорке он лечил 90% своих пациентов бесплатно и сам финансировал свои исследования, посвящённые изучению хронических заболеваний. В 1946—1948 г. он навещал пациентов в госпитале Готэм.

При даче показаний на слушаниях в Сенате он заявил, что полагает, что ключом к излечению от рака служит печень, и если печень слишком пострадала, то лечение не даст результатов. Оно и понятно, ведь печень, эта поразительная химическая лаборатория, играет важнейшую роль в детоксикации организма.

В рамках трёхдневных слушаний в сенате, 3 июля 1946 г. вместе с ним появились пятеро его пациентов, каждый из которых полностью оправился от одной из самых распространённых в Америке форм рака. Он также продемонстрировал рентгеновские снимки, гистологические отчёты, составленные ведущими больницами, и комментарии многих других пациентов и родственников жертв рака.

В ответ на его выступление 16 ноября 1946 г. в разделе «Мошенники и небылицы» Журнала Американской медицинской ассоциации (Journal of the AMA) беспрецедентная презентация Герсона в Сенате была развенчана таким словами:

«К счастью для американского народа, эта презентация не была широко освещена печатной прессой, если о ней вообще было упомянуто хоть в одной газете».

В выпуске Журнала от 8 января 1949 г. говорилось:

«Нет совершенно никаких научных доказательств тому, что диетические изменения в приёме пищи или других питательных добавок имеют хоть какую-нибудь ценность в вопросах контроля рака».

За свою жизнь Герсон написал 51 статью, которые были опубликованы в медицинских журналах[4]. Но по большей части Герсон работал один. Другие врачи обычно боялись помогать ему или воспроизводить работу, которую он проделывал, из страха подвергнуться репрессиям.

В конечном итоге, медицинские привилегии Герсона в госпитале Готэма были отозваны, и ему не удалось организовать сотрудничество ни с одной другой больницей в городе.

В 1953 г. было прекращено его страхование на случай профессиональных врачебных рисков. Одно преследование врачебной ошибки по суду, в котором сумма иска составляла $100 000, могло бы его уничтожить. Ведь у большей части тех, кто обращался к нему за помощью, рак был запущен, некоторые из них умирали. И всё же их родственники знали, что умирали они, сохранив достоинство, не мучаясь от боли и не находясь в забытьи под действием наркотических препаратов.

Запросы Герсона были невелики. Пациенты были шокированы, когда узнавали, что, как правило, он брал по $25 за первый приём и по $5 или $10 — за последующие[5].

Отказываясь прекращать работу, Герсон лечил пациентов у себя на дому. В октябре 1954 г., когда ему было 73 года, он написал своему бывшему пациенту и близкому другу Альберту Швайцеру:

«Те, кто говорит, что хотели бы мне помочь, часто говорят, что не могут этого сделать. Они сожалеют о том, что не в состоянии оказать мне поддержку из страха лишиться своих должностей в больницах и лабораториях. Мысли о хоть каком-нибудь признании меня давно покинули, и всё же я продолжаю идти своей дорогой». — Журнал Института Герсона, вып. 16, осень 1981 г. (Journal of the Gerson Institute, Fall 1981, 16).

Некоторые из оправившихся его пациентов, чьи случаи были лучше всего задокументированы, умирали, когда бывшие их лечащие врачи снова приглашали их на приём и после осмотра говорили им, что необходима операция или облучение — притом, что у них уже не было никаких симптомов или следов рака.

Дважды Герсон тяжело заболевал, после того, как угощался кофе, предложенным ему членами группы, которая, казалось бы, его поддерживала. Позднее лабораторные анализы обнаруживали необычно высокое содержание в его моче мышьяка.

Материалы некоторых из самых показательных в практике Герсона случаев таинственным образом исчезли из его папок с документами. В 1956 г. была украдена рукопись и все её копии почти законченной книги Герсона («Лечение рака: результаты пятидесяти случаев» — A Cancer Therapy: Results of Fifty Cases), которые так никогда и не были найдены.

Отделившись от упомянутой группы, Герсон, будучи уже довольно старым, вступил в гонку со временем, чтобы полностью заново написать свою книгу. В 1958 г. книга была опубликована.

4 марта того же года его, в конце концов, на два года исключили из Нью-Йоркского медицинского общества. На собрании Нью-Йоркской академии медицины хирурги, радиологи и терапевты забраковали своего коллегу, который жил согласно завету Гиппократа:

«Первое — не навреди».