Введение

Кроме "Облака над святилищем", Экхартсхаузен более глубже известен только христианским трансценденталистам Англии. Он много писал, и в своё время и в своём месте он оказал значительное влияние; но другие его работы практически неизвестны у нас, а в Германии большинство из них, по крайней мере, кажется забытыми, даже среди особого класса, к которому, как можно предположить, обращаются некоторые из них.

"Облако над святилищем", как я полагаю, всегда оставалось в памяти немногих, и ему суждено сохраниться, поскольку оно несёт в себе послание очень глубокого значения для всех тех, кто ищет под сводом религиозной доктрины единый принцип жизни, который питает энергией весь организм.

Этот перевод впервые предлагает её русскоязычным читателям, и здесь она вступает в третью фазу своего существования. Первоначально она появилась на страницах "Неизвестного мира", журнала, посвящённого более глубокому пониманию философской и мистической религии, а затем была переиздана в виде книги, новым выпуском которого является это издание. Она привлекла очень большое внимание и заслужила его; она даже была переведена на французский язык под эгидой покойной графини Кайтнесс для страниц журнала L'Aurore. Эти несколько слов о библиографии не являются излишними, потому что они подтверждают тот факт, что в ограниченном кругу, как можно надеяться, возникло хорошее чувство интереса, направленное на более широкое распространение и ознакомление с писанием, который в одно и то же время является удивительным с литературной точки зрения и глубоко волнующим с других и более высоких аспектов.

Мне приятно думать, что многие люди, которые знают и ценят её сейчас или могут попасть под её влияние в будущем, с удовольствием узнают то немногое, что я могу рассказать им о её авторе, советнике Экхартсхаузене, и о некоторых других книгах не его авторства, которые, как я думаю, связаны с ней, и изучение которых может помочь нам понять её послание.

Возможно, самое интересное, что я могу сказать об Экхартсхаузене, это то, что он связан с той группой теософов, среди которых Лаватер был столь важной фигурой, барон Кирхбергер - искусный и интересный исследователь, а Луи Клод де Сен-Мартен - корреспондент во Франции и определённый источник вдохновения. В своих письмах к Сен-Мартену Кирхбергер говорит, что Экхартсхаузен, с которым он часто общался, был человеком огромной начитанности и удивительной плодовитости; в других отношениях он считал его необыкновенной личностью, "каким бы путём ни вело его провидение". Похоже, что в этот период, а именно в 1795 году, Экхартсхаузен искал и получал свой главный свет от мистического изучения чисел, но также, если использовать завуалированный и осторожный язык переписки, пользовался более прямыми благами. Сен-Мартен сам признаётся, что был заинтересован в Экхартсхаузене больше, чем мог выразить. Кирхбергер, должно быть, ценил его ещё больше и предпринял путешествие к швейцарской границе именно для того, чтобы получить от него личное сообщение о Потерянном Слове; но болезнь предполагаемого информатора сорвала эту затею. Этот момент важен, поскольку он подтверждает притязания Экхартсхаузена. Что касается Бернского советника, то к нам он пришёл с авторитетным заявлением; и каково бы ни было наше мнение относительно сакраментализма или экономии, которые были переданы в предложении о передаче Непостижимого Слова, есть некоторые из нас, кто знает, по крайней мере, в определённых пределах, что эта книга, которую я здесь представляю, не является бесполезной.

Сен-Мартен признаёт, что часть числовой системы Экхартсхаузена удивительным образом совпадает с тем, что он давно изучил в своей школе посвящения - школе Мартина де Паскуалли. В целом французский мистик составил наилучшее мнение о своём немецком брате, а его швейцарский советник далее сообщает нам, что Экхартсхаузен, хотя и был придворным, шёл узким путём внутренней жизни. В письме к Кирхбергеру от 19 марта 1795 года Экхартсхаузен свидетельствует о своём личном опыте и наставлениях, полученных свыше, о сознании высшего присутствия, о полученных им ответах и видениях, о шагах, которыми он продвигался даже до достижения того, что он называет "Законом во всей его полноте". Я счёл нужным привести эти данные, почерпнутые из частной переписки, публикация которой в то время не планировалась и не ожидалась, потому что они представляют собой портрет Экхартсхаузена, сделанный до некоторой степени врасплох, когда не было ни малейших оснований предполагать, что он занимает определённую позицию.

Давайте теперь сравним очень сильное утверждение, которое они включают в себя, с утверждением самого "Облака над святилищем", и сделаем небольшой анализ, который я дам здесь, который я думаю, будет очень полезен читателям в качестве краткого изложения главной цели этой работы. Путём внутреннего поиска можно приблизиться к сущностной мудрости, и эта мудрость - Иисус Христос, который также является сущностью любви внутри нас. Истинность этого утверждения может быть экспериментально доказана любым человеком, условием опыта является пробуждение в нас духовной способности познавать духовные объекты так же объективно и естественно, как внешние органы чувств воспринимают природные явления. Этот орган - интуитивное чувство трансцендентного мира, и его пробуждение, которое является высшей целью религии, происходит в три этапа: (а) морально, путём вдохновения; (б) интеллектуально, путём озарения; (в) духовно, путём откровения. Пробуждение этого органа - это снятие облака со святилища, позволяющее нашим сердцам стать восприимчивыми к Богу даже в этом мире.

Знание этих тайн всегда сохранялось в передовой школе, внутренне освещённой Спасителем, и продолжалось от начала всего сущего до настоящего времени. Это сообщество - Невидимая Небесная Церковь, основанная сразу после грехопадения и получившая откровение из первых рук для возвышения человечества. Но слабость людей по мере их размножения потребовала создания внешнего общества, а именно Внешней Церкви, которая со временем отделилась от Внутренней Церкви, также по человеческой слабости. Внешняя церковь была первоначально освящена в Аврааме, но получила своё высшее совершенство в тайне Иисуса Христа. Внутренняя Церковь невидима и, тем не менее, управляет всеми; она увековечена в молчании, но в реальной деятельности, "и соединила науку храма древнего союза с духом Спасителя", или внутреннего союза. Это сообщество света - воссоединение всех тех, кто способен принимать свет, и известно, как «общество святых». Оно имеет свою школу, свою кафедру, своих докторов, правила для студентов, формы и объекты изучения, короче говоря, метод, по которому они учатся, вместе со степенями для последовательного развития на более высокие уровни. Мы не должны, однако, рассматривать его как тайное общество, собирающееся в определённое время, выбирающее старейшин и членов и объединённое особыми целями; ибо даже руководитель не всегда знает всех членов, и те, кто созрел, присоединяются к общим членам, когда они меньше всего думали об этом, и в момент, о котором они ничего не знали. Общество образует теократическую республику, которая в один прекрасный день станет Прародительницей всего мира. Его члены в точности знакомы с сокровенными религиями и Святыми Тайнами, но эти сокровища скрыты настолько просто, что не поддаются изучению.

Эта доктрина внутренней церкви должна интерпретироваться каждым в своём свете; Экхартсхаузен представляет её как человек, обладающий полным знанием и ведущими полномочиями, как человек, говорящий из центра. Моя цель состоит исключительно в том, чтобы показать, что он был искренен, и эта искренность даёт нам ещё одно доказательство, из многих, которые должны быть получены из других и независимых источников, что существует великий эксперимент, и что некоторые его выполнили. Искренность, о которой я говорю, иллюстрируется его жизнью, которую я сейчас кратко опишу.

Карл фон Экхартсхаузен родился 28 июня 1752 года в замке Хаймбхаузен в Баварии и был единственным сыном графа Карла из Хаймбхаузена от Марии Анны Экхарт, дочери смотрителя поместий. Его мать умерла при родах, и, судя по всему, он был предметом самой заботливой любви со стороны отца и получил самое тщательное воспитание. Однако, как говорят, с самых ранних лет его незаконнорождённость наполняла его вечной меланхолией и склонностью к уходу от мира, что в то же время придавало ему привлекательности для его семьи и друзей. Всю свою жизнь он оставался в меньшей или большей степени жертвой болезненных последствий своей изначальной неполноценности. Тем не менее, ему была предначертана карьера, имеющая большое общественное значение. Первое образование он получил в Мюнхенском колледже, а затем отправился в Ингольдсладт для изучения философии и права, чем занимался с заметным успехом.

По окончании университетского курса отец добился для него титула аульского советника, а в 1780 году он был назначен цензором библиотеки в Мюнхене. Это, несмотря на свойственные ему прямоту и доброту, нажило ему много врагов, но благосклонность курфюрста Карла Теодора поддерживала его против всех козней. В 1784 году он был назначен хранителем архива избирательного дома, и это назначение, как говорят, было дано ему по желанию курфюрста держать его рядом со своей персоной. В общей сложности он опубликовал около шестидесяти девяти работ, охватывающих многие разделы литературы, включая науку, изобразительное искусство, драму, политику, религию, историю и, в частности, некоторые заслуги в области оккультных наук. Как уже отмечалось, большинство из них сегодня забыты, хотя некоторые из его пьес, похоже, пользовались успехом в своё время. В частности, "Предрассудки рождения", его первая опубликованная драма, описывается с изобилующими интересными ситуациями. Он даже попытался написать комедию, и она также получила значительное одобрение. Только одна из его книг под названием "Бог - чистейшая любовь" завоевала широкую популярность. В Германии вышло шестьдесят изданий, и она была переведена на большинство европейских языков, а также на латынь. Это небольшой сборник католических молитв и размышлений о страхе Божьем, любви Божьей, возвышении чувств человека по отношению к своему Творцу, познании Вечного и т. д. Здесь также есть упражнения для использования во время мессы, до и после исповеди, во время причастия, с актами покаяния и поклонения Пресвятой Деве. Одним словом, я не вижу, где и насколько он отличается от бесчисленных руководств по благочестию, которые были созданы в течение последних двух или трёх столетий для использования католическими мирянами. Я полагаю, однако, что она всё ещё распространяется в некоторых странах и, возможно, даже во Франции и Германии; говорят, что она обладает удивительным очарованием, хотя её интенсивный мистицизм, как утверждают, также озадачил некоторых её поклонников; её действительно описывали как говорящую на языке и выражающую душу Фенелона. Экхартсхаузен, однако, как уже указывалось, написал другие и очень разные книги, некоторые о магии, некоторые о свойствах чисел, и ему даже приписывают определённые познания в алхимии. Наконец, он был автором "Облака над святилищем", хотя биографы, которым я обязан почти всеми знаниями этого введения, почти не упоминают об этом последнем и завершающем произведении его интеллектуальной жизни. В личном мире он был чрезвычайно любезен и благотворителен, каждый месяц посвящая результаты своих действий бедным, а всё своё время - практике добродетели. Он был трижды женат и оставил несколько детей. Он умер 13 мая 1813 года после мучительной болезни. В монографиях того периода он упоминается как один из лучших писателей Баварии.

Есть два вопроса, на которые, прежде чем закончить, я хотел бы обратить внимание. Точка зрения, с которой следует рассматривать "Облако над святилищем", важна с точки зрения претензий, которые она предъявляет. Что такое эта внутренняя церковь, о которой говорит Экхартсхаузен, - это вопрос, на который читатели должны ответить сами, в соответствии со своими представлениями. Одно, чем она не является, было указано самим Экхартсхаузеном. Это не какая-то корпоративная структура, существующая только внутри церкви, контролирующая и руководящая ею из определённого местного центра. Поскольку эта возможность отрицается лучшим из всех авторитетов по этому вопросу, я хотел бы под свою ответственность отрицать также её самый прямой и ясный антитезис. Она не отвечает ни коллективному разуму, ни сверхдуше наиболее продвинутых членов видимой церкви, ни consensus omnium sanctorum[1], который, согласно старой церковной максиме, есть sensus spiritus Sancti[2]. Несмотря на отсутствие всех общецерковных связей, в самом утверждении есть слишком прямой намёк на сознательное объединение, происходящее каким-то образом в этой нынешней физической жизни. Мы должны взять ключ, который предлагает сам Экхартсхаузен, а именно, что в каждом из нас есть дремлющая способность, пробуждение которой в нас даёт вход, по мере её развития, в новый мир сознания, что является одной из начальных стадий того состояния, которое он, как и все другие мистики, называет единением с Божественным. В этом единении, вне всех форм формальных сект, всех ортодоксальных уз общения, завесы и паутины символизма, мы образуем великую общину, первые плоды бессмертия, в силу солидарности человечества и в силу великой доктрины общения всего святого со всем, что стремится к святости, В силу великой доктрины о связи всего святого со всем, что стремится к святости, выше и ниже, эта община, по истине, является лидером видимой церкви веры, стремления и борьбы, церкви торжествующей, наблюдающей за церковью воинствующей, и каналом, через который милость и благословение святого и славного Сиона передаются Сиону земному.

Второй момент касается некоторых книг, которые я обещал упомянуть как связанные с утверждением Экхартсхаузена и, возможно, в какой-то мере помогающие нам соприкоснуться с этим утверждением. К сожалению, в этом ограниченном введение я могу сделать не больше, чем назвать их. Первая - "Тайна Креста", первоначально опубликованная в 1732 году анонимно на французском языке, но, очевидно, написанная иностранцем. Это глубокая и прекрасная работа, которая, неизвестная широкому миру, в частном порядке, если можно так выразиться, оказала влияние на многих, чтобы они продвинулись вперёд, глубже поняли и реализовали скрытую истину. В этой книге можно найти несколько основных идей и устремлений школ мистической мысли, прославившихся в последующие годы. Я могу добавить, что мне известно о существовании перевода, сделанного много лет назад, но всё ещё остающегося в рукописи.

Следующие книги, которые я хотел бы отметить, на первый взгляд, несколько странно выглядят в этом введении, но тем не менее они входят в серию; это две драматические поэмы немецкого поэта Вернера, а именно "Тамплиеры на Кипре" и "Братья Креста". Это произведения человека, который был близко знаком с оккультным движением своей эпохи - эпохи Французской революции - и был его участником. После всего пережитого он перенёс свою великую гениальность и исключительные знания в лоно латинской церкви и стал священником. Две его пьесы передают много трогательных мыслей о направляющей, но неизвестной руке, ведущей христианскую церковь. Следующая книга имеет русское происхождение, но была переведена на французский язык и опубликована в Париже в 1801 году; недавно в Лионе было издано переиздание этого перевода. Она называется "Некоторые черты внутренней церкви". Она соединяет точку зрения, которая встречается в "Тайне Креста", с точкой зрения Экхартсхаузена, и интересна своим происхождением, а также некоторыми мартинистскими ассоциациями, но она менее убедительна и менее глубока. Наконец, есть очень примечательная и, я могу добавить, очень редкая серия работ, опубликованная в Берлебурге в провинции Вестфалия в семи томах, датированных 1738 годом. Она называется "Новые духовные рассуждения о различных вопросах внутренней жизни и доктринах христианской религии, или свидетельство ребёнка истины о путях Духа". Эти рассуждения занимают три тома; два других содержат комментарий к Апокалипсису; шестой том - буквальное и мистическое объяснение Послания к Римлянам, с некоторыми дополнительными статьями и катехизисом науки христианской религии. Седьмой том - это ещё один комментарий, стих за стихом, к первым трём главам Бытия. Сборник в целом, возможно, лучше всего описать как обращение от внешних вероучений с их различиями, аргументами и оправданиями к свидетельству самого сердца. Это также обращение к мистическим врачам церкви, и в нём цитируются многие великие мистики, от Таулера и Рюйсбрука до Энгельбрехта, Антуанетты де Буриньон и мадам де Гийон. Рассуждения о союзе Церкви Христовой и духовном союзе детей Божьих, а также о новой церкви, содержащиеся во втором томе, будут очень интересны студентам Экхартсхаузена. В третьем томе также можно найти необычайные аналогии с Сен-Мартеном, Экхартсхаузеном и "Тайной Креста", и, учитывая близость даты публикации к дате публикации последней работы, я склоняюсь к мнению, что здесь также могла быть какая-то связь в авторстве. Когда все эти работы будут изучены, не по букве, а по духу, вместе с "Облаком над святилищем", духовные истины, которые Экхартсхаузен в некоторой степени завуалировал, и его мотивы, по которым он это сделал, не будут недоступны для понимания, как и линия его опыта во всех случаях. Я должен добавить, что, насколько я могу судить, Экхартсхаузен всегда оставался в лояльном общении с внешней церковью, в которой он первоначально обучался, и поэтому не считал отступничество и мятеж одними из первых свидетельств личного озарения. Возможно, как и один из восточных учителей, он считал, что некоторые вещи можно изменить изнутри и по существу, не меняя внешних имён и форм.

John Silver, Казань 17.05.2022

Письмо первое

Для спокойного наблюдателя нет более примечательной эпохи, чем наша. Повсюду наблюдается брожение в умах людей; повсюду идёт борьба между светом и тьмой, между взорванной мыслью и живыми идеями, между бессильной волей и живой активной силой; короче говоря, повсюду идёт война между животным человеком и растущим духовным человеком.

Говорят, что мы живём в век света, но правильнее было бы сказать, что мы живём в век сумерек; то тут, то там светлый луч пробивается сквозь туман тьмы, но не освещает до полной ясности ни наш разум, ни наши сердца. Люди не единодушны, учёные спорят, а там, где есть разногласия, истина ещё не постигнута.

Самые важные для человечества цели всё ещё не определены. Никто не согласен ни с принципом рациональности, ни с принципом морали, ни с причиной воли. Это доказывает, что, хотя мы живём в век света, мы не очень хорошо понимаем, что исходит из наших сердец, а что - из нашей головы. Возможно, мы получили бы эту информацию гораздо раньше, если бы не воображали, что свет знания уже у нас в руках, или если бы взглянули на свою слабость и поняли, что мы нуждаемся в более ярком освещении. Мы живём во времена идолопоклонства интеллекта, мы кладём на алтарь общий факел и громко провозглашаем, что вот-вот появится дневной свет, что мир всё больше и больше выходит из безвестности в полный спектр совершенства, благодаря искусствам, наукам, культурному вкусу и даже более чистому пониманию религии.

Бедное человечество! На какую высоту вы подняли счастье человека? Была ли когда-нибудь эпоха, которая принесла столько жертв человечеству, как нынешняя? Была ли когда-нибудь эпоха, в которой безнравственность и эгоизм преобладали бы в большей степени, чем в этой? Дерево познаётся по его плодам. Безумцы! С вашим воображаемым естественным разумом, откуда у вас свет, которым вы так хотите просветить других? Разве все ваши идеи не заимствованы у ваших органов чувств, которые дают вам не реальность, а лишь её явления? Разве не правда, что во времени и пространстве все знания относительны? Разве не правда, что всё, что мы называем реальностью, лишь относительно, ибо абсолютную истину нельзя найти в феноменальном мире. Таким образом, ваш естественный разум не обладает своей истинной сущностью, но лишь видимостью истины и света; и чем больше эта видимость увеличивается и распространяется, тем больше внутренне угасает сущность света, и человек путает себя с этой видимостью и тщетно ищет ослепительные призрачные образы, которые он создаёт.

Философия нашего века возводит естественный интеллект в независимую объективность и наделяет его судебной властью, она освобождает его от всякого высшего авторитета, она делает его добровольным, превращает его в божество, закрывая всякую гармонию и связь с Богом; и этот бог Разум, у которого нет другого закона, кроме его собственного, должен управлять человеком и делать его счастливым!

. . . Тьма, способная распространять свет! . . . Смерть способна дарить жизнь! . . .

Истина ведёт человека к счастью. Можешь ли ты дать его?

То, что вы называете истиной, есть форма концепции, не имеющая реальной материи, знание о которой приобретается извне и через органы чувств, а понимание координирует их посредством наблюдаемой синтетической связи в науку или мнение.

Вы абстрагируете из Писания и Предания их моральную, теоретическую и практическую истину; но поскольку индивидуальность является принципом вашего интеллекта, а эгоизм - стимулом вашей воли, вы не видите своим светом моральный закон, который доминирует, или отталкиваете его своей волей. Именно до такой степени проник свет наших дней. Индивидуальность под покровом ложной философии - дитя разврата.

Кто может утверждать, что солнце находится в зените, если яркие лучи не освещают землю, а тепло не оживляет растительность? Если мудрость не приносит человеку пользы, если любовь не делает его счастливым, то в целом для него сделано очень мало.

О! Если бы только естественный, то есть чувственный, человек научился видеть, что источником его интеллекта и стимулом его воли является только его индивидуальность, он стал бы искать внутри себя более высокий источник, и тем самым приблизился бы к тому, что одно только может дать этот истинный элемент, потому что это мудрость в своей сущности.

Иисус Христос - это Мудрость, Истина и Любовь. Он, как Мудрость, есть принцип разума и источник чистейшего интеллекта. Как Любовь, Он - принцип нравственности, истинный и чистый стимул воли.

Любовь и Мудрость порождают дух истины, внутренний свет; этот свет освещает нас и делает сверхъестественные вещи объективными для нас.

Невозможно представить, до каких глубин заблуждения опускается человек, когда отказывается от простых истин веры, противопоставляя им свои личные мнения.

Наш век пытается решить своим (мозговым) интеллектом, где лежит принцип или основание разума и морали, или основание воли; если бы учёные были внимательны, они бы увидели, что на эти вопросы лучше ответить в сердце самого простого человека, чем с помощью их самой блестящей казуистики. Практический христианин находит этот стимул воли, принцип всей морали, реально и объективно в своём сердце; и этот стимул выражен в следующей формуле: "Возлюби Бога всем сердцем твоим, и ближнего твоего, как самого себя".

Любовь к Богу и ближнему является побудительным мотивом воли христианина, а сущность самой любви - это Иисус Христос в нас.

Именно таким образом принцип разума является мудростью в нас; а сущность мудрости, мудрость в своей субстанции - это снова Иисус Христос, свет мира. Таким образом, в Нём мы находим принцип разума и нравственности.

Всё, что я сейчас говорю, не является гиперфизической экстравагантностью; это реальность, абсолютная истина, которую каждый может доказать на собственном опыте, как только он примет в себя принцип всего разума и морали - Иисуса Христа, являющегося мудростью и любовью по своей сути.

Но глаз человека, обладающего только чувственным восприятием, прочно закрыт для фундаментальной основы всего истинного и всего трансцендентного.

Разум, который многие хотели бы возвести в ранг законодательной власти, - это всего лишь разум чувств, свет которого отличается от света трансцендентного разума, как фосфоресцирующее мерцание гнилой древесины от сияния солнечного света.

Абсолютная истина не существует для чувственного человека; она существует только для внутреннего и духовного человека, обладающего подходящей чувствительностью; или, говоря более правильно, обладающего внутренним чувством для восприятия абсолютной истины трансцендентного мира, духовной способностью, которая познаёт духовные объекты так же объективно и естественно, как внешние чувства воспринимают внешние явления.

Эта внутренняя способность духовного человека, это чувство для метафизического мира, к сожалению, не известна тем, кто познаёт только вне его, ибо это тайна Царства Божьего.

Нынешнее недоверие ко всему, что не познаётся объективно нашими органами чувств, является объяснением неправильного понимания истин, которые являются для человека самыми важными.

Но как может быть иначе? Чтобы видеть, надо иметь глаза, чтобы слышать, надо иметь уши. Каждый видимый объект требует соответствующих органов чувств. Так и трансцендентальные объекты требуют своего чувства, а эти чувства у большинства людей закрыты. Поэтому люди судят о метафизическом мире с помощью своих органов чувств, подобно тому, как слепые представляют себе цвета, а глухие - тона, не имея соответствующих органов чувств.

Существует объективное и существенное основание разума, объективный и существенный мотив воли. Эти двое вместе образуют новый принцип жизни, и мораль присуща им, по существу. Эта чистая субстанция разума и воли, вновь соединяющая в нас божественное и человеческое, есть Иисус Христос, свет мира, который должен вступить с нами в непосредственные отношения, чтобы быть действительно признанным.

Это реальное знание есть действительная вера, в которой всё происходит в духе и истине. Таким образом, человек должен иметь чувства, приспособленные для этого общения, организованные духовные чувства, духовный и внутренний навык, способный принимать этот свет; но для большинства людей он закрыт их эмоциями.

Этот внутренний орган является интуитивным чувством трансцендентного мира, и пока это интуитивное чувство не начнёт действовать в нас, мы не можем чувствовать уверенность в более высоких истинах.

Со времени грехопадения, которое низвело человека до мира одних лишь физических чувств, этот орган, естественно, бездействует. Грубая материя, окутывающая этот внутренний мир, представляет собой плёнку, которая застилает внутренние глаза и, следовательно, не позволяет внешним глазам видеть духовные сферы. Эта же материя заглушает наш внутренний слух, так что мы глухи к звукам метафизического мира; она настолько парализует нашу духовную речь, что мы едва можем произносить слова священного писания, слова, которые мы когда-то полностью доверяли и благодаря которым мы имели власть над стихиями и внешним миром.

Открытие этого духовного чувства - это тайна нового человека, тайна возрождения и жизненного союза между Богом и человеком, это благороднейшая цель религии на земле, той религии, чья возвышенная цель есть не что иное, как единение людей с Богом в Духе и Истине.

Таким образом, мы можем легко понять, почему религия всегда стремится к подчинению чувств. Она делает это потому, что желает сделать духовного человека доминирующим, чтобы духовный или истинно разумный человек мог управлять человеком чувственным. Философия чувствует эту истину, только её ошибка состоит в том, что она не понимает истинного источника разума, и в том, что она хочет заменить его индивидуальностью чувственного разума.

Поскольку человек имеет внутренний духовный орган и чувство для восприятия истинного принципа божественной мудрости, или истинного мотива воли, или божественной любви, он также имеет внешний физический и материальный орган чувств для восприятия видимости света и истины. Поскольку внешняя природа не может иметь абсолютной истины, а только феноменально относительную, поэтому человеческий разум не может познать чистую истину, он может только воспринимать через видимость явлений, что возбуждает похоть глаз, и в этом как в источнике действия заключается развращение чувственного человека и деградация его природы.

Внешние чувства человека состоят из хрупкой материи, тогда как внутренние чувства организованы из нетленной, трансцендентной и метафизической субстанции.

Первое является причиной нашей испорченности и смертности, второе - причиной нашей нетленности и бессмертия.

В области материальной и тленной природы смертность скрывает бессмертие, поэтому все наши беды происходят от тленной смертной материи. Чтобы человек освободился от этой беды, необходимо, чтобы бессмертный и нетленный принцип, живущий внутри, расширился и поглотил тленный принцип, чтобы оболочка чувств раскрылась, и человек предстал в своей первозданной чистоте.

Эта естественная оболочка - поистине тленная субстанция, содержащаяся в нашей крови и образующая плотские узы, связывающие наши бессмертные души под рабством смертной плоти.

Эта оболочка может быть в большей или меньшей степени разорвана в каждом человеке, и это даёт ему большую духовную свободу и делает его более осведомлённым о трансцендентном мире.

Существует три различных степени открытия наших духовных чувств.

Первая степень достигает только морального плана, трансцендентный мир действует через нас, но посредством внутреннего действия, называемого вдохновением.

Вторая и более высокая степень открывает эти чувства для восприятия духовного и интеллектуального, и метафизический мир действует в нас посредством внутреннего озарения.

Третья степень, самая высокая и наиболее редко достигаемая, открывает всего внутреннего человека. Она разрушает корку, заполняющую наши духовные глаза и уши; она открывает царство духа и позволяет нам видеть объективно, метафизически и трансцендентно; поэтому все видения объясняются фундаментально.

Таким образом, у нас есть внутреннее ощущение объективности, так же, как и внешнее. Различны только объекты и органы чувств. Внешне в нас действуют животные и чувственные побуждения, тленная чувственная материя питается энергией. Внутри же нас действует метафизическая и неделимая субстанция, и нетленная и бессмертная сущность нашего Духа получает её влияние. Тем не менее, в целом, внутри всё происходит точно так же, как и снаружи. Закон везде один и тот же. Следовательно, поскольку дух или наш внутренний человек обладает совсем другими чувствами и совсем другим объективным зрением, чем рациональный человек, не приходится удивляться, что он (дух) должен оставаться загадкой для учёных нашего времени, для тех, кто не имеет объективного ощущения трансцендентного и духовного мира. Поэтому они оценивают сверхъестественное по меркам органов чувств. Однако мы в долгу перед философом Кантом за его взгляд на провозглашённые нами истины.

Кант неопровержимо показал, что естественный разум абсолютно ничего не может знать о сверхъестественном, что он никогда не сможет понять аналитически или синтетически, а также доказать возможность реальности Любви, Духа или Божества.

Это великая истина, возвышенная и полезная для нашей эпохи, хотя, правда, святой Павел уже изложил её (Кор. i. 2-24). Но языческая философия христианских учёных сумела обойти её вниманием вплоть до Канта. Достоинство этой истины двояко. Во-первых, она ставит непреодолимые пределы сентиментальности, фанатизму и экстравагантности плотского разума. Затем она показывает на ослепительном контрасте необходимость и божественность Откровения. Это доказывает, что наш человеческий разум в его состоянии развития не имеет другого объективного источника сверхъестественного, кроме откровения, единственного источника познания Божественных вещей или духовного мира, души и её бессмертия; отсюда следует, что без откровения абсолютно невозможно предполагать или строить догадки относительно этих вопросов.

Поэтому мы обязаны Канту тем, что он доказал философским путём то, что уже давно преподавалось в более продвинутой и просвещённой школе: без откровения невозможно ни познание Бога, ни какое-либо учение, касающееся души.

Поэтому ясно, что универсальное Откровение должно служить фундаментальной основой для всей мирской религии.

Отсюда, вслед за Кантом, следует, что трансмунданное знание совершенно недоступно естественному разуму, и что Бог обитает в мире света, в который не может проникнуть никакая догадка нераскрытого разума. Таким образом, рациональный человек, или человек с научным разумом, не имеет чувства трансцендентной реальности, и поэтому необходимо, чтобы оно было открыто ему, для чего требуется вера, поскольку вера даёт ему средства, благодаря которым раскрывается его внутренние чувства, и через которые он может постичь реальность истин, иначе он не способен понять эти истины.

Совершенно верно, что с помощью новых органов чувств мы можем обрести ощущение дальнейшей реальности. Эта реальность уже существует, но не известна нам, потому что у нас нет органа, с помощью которого мы могли бы её познать. Вина за это лежит не на восприятии, а на органе восприятия.

Однако с развитием нового органа у нас появляется новое восприятие, ощущение новой реальности. Без него духовный мир не может существовать для нас, потому что орган, делающий его объективным для нас, не развит.

И также с его развитием занавес сразу же приподнимается, непроницаемая завеса срывается, облако перед Святилищем растворяется, новый мир внезапно существует для нас, пелена спадает с глаз, и мы сразу же переносимся из феноменального мира в область истины.

Только Бог есть субстанция, абсолютная истина; только Он есть Сущий, а мы есть то, чем Он нас создал. Для Него всё существует в единстве; для нас всё существует во множественности.

Очень многие люди имеют не больше представления о развитии внутренних чувств, чем об истинной и объективной жизни духа, которую они не воспринимают и не осознают никаким образом. Поэтому для них невозможно понять, что можно постичь духовное и трансцендентное, что можно подняться к сверхъестественному, даже к видению.

Великое и истинное дело строительства Храма состоит исключительно в разрушении жалкой адамической хижины и возведении божественного храма; это означает, другими словами, развитие в нас внутренних чувств, или органа для принятия Бога. После этого процесса метафизический и нетленный принцип берёт верх над земным, и человек начинает жить уже не по принципу самолюбия, а в Духе и Истине, храмом которых он является.

Тогда нравственный закон превращается в любовь к ближнему на деле и в истине, тогда как для естественного человека это всего лишь простое отношение мысли; духовный человек, возрождённый в духе, видит всё в своей сущности, а естественный человек имеет лишь формы, лишённые мысли, пустые звуки, символы и буквы, которые все являются мёртвыми образами без внутреннего духа. Возвышенная цель религии - тесный союз человека с Богом; и этот союз возможен в этом мире; но он возможен только через открытие наших внутренних чувств, которые позволяют нашим сердцам стать восприимчивыми к Богу.

В этом заключаются тайны, о которых не мечтает наша философия, ключ к которым не найти в схоластической науке.

Между тем, всегда существовала более продвинутая школа, которой было доверено это изложение всей науки, и этой школой была община, внутренне освещённая Спасителем, общество избранных, которое существует с первого дня творения до настоящего времени; Его члены, правда, рассеяны по всему миру, но они всегда были едины в духе и в одной истине; у них был один разум и один источник истины, один врач и один учитель, но в ком пребывает, по существу, вся полнота Бога, и кто один посвящает их в высокие тайны природы и духовного мира.

Это сообщество света с давних времён называлось невидимой небесной Церковью, или древнейшей из всех общин, о которой мы будем говорить более подробно в нашем следующем письме.

[1] Согласие всех святых

[2] Ощущение Святого Духа