Гнилая фармпромышленность

Тем, кого это может касаться.

Медицина дала сбой. И я искренне верю, что если бы пациенты и общественность когда-либо осознали, что происходит — чему доктора, академики и инспекторы позволяют происходить — они были бы очень недовольны. Судите сами.

Нам нравится предполагать, что медицина основана на данных и результатах честного тестирования. В действительности, это тестирование часто глубоко некорректно. Нам нравится предполагать, что врачи знакомы с документацией исследований, когда в действительности большая часть её скрыта от них фармацевтическими фирмами. Нам нравится предполагать, что врачи образованы, когда в действительности большая часть их образования финансируется промышленностью. Нам нравится предполагать, что инспекторы позволяют только эффективным лекарственным препаратам поступать на рынок, когда в действительности они одобряют сомнительные препараты, с побочными эффектами, которые небрежно умалчиваются от врачей и пациентов.

Я расскажу Вам, как действуют медикаменты, только на одной странице, в одном параграфе, и это покажется Вам настолько абсурдным, настолько нелепым и ужасным, что, когда Вы прочитаете это, Вы, вероятно, подумаете, что я преувеличиваю. Мы увидим, что всё здание медицины разрушено, потому что доказательства, которые мы используем, чтобы принять решения, безнадежно и систематически искажаются; и это — не пустяк. Поскольку в медицине врачи и пациенты используют абстрактные данные, чтобы принять решения в очень реальном мире плоти и крови. Если эти решения — неправильные, они могут привести к смерти, к страданию и боли.

Это не просто история карикатурного зла, и здесь не будет никаких идей заговора. Фармацевтические фирмы не утаивают секреты лечения рака, и они не убивают нас вакцинами. Эти истории содержат, в лучшем случае, поэтическую правду: все мы знаем, интуитивно, по фрагментам, которые мы уловили, что что-то неправильно в медицине. Но большинство из нас, включая врачей, не знают точно, что.

Эти проблемы защищены от общественного внимания, потому что они слишком сложны, чтобы их можно было выразить в короткой фразе или даже 3000 слов. Вот почему они не рассматриваются политическими деятелями, по крайней мере, до некоторой степени; но также, вот почему Вы держите книгу, объёмом более четырехсот страниц. Люди, которым Вы должны были бы доверять в решении этих проблем, подвели Вас, и поэтому Вам придётся самим разобраться во всём, и эта книга содержит всё, что Вам для этого может потребоваться.

Поэтому, чтобы всё было ясно, эта книга дотошно аргументирует каждое утверждение, представленное в последующем параграфе.

Лекарства испытываются людьми, которые производят их, посредством плохо разработанных испытательных тестов, на совершенно недостаточном количестве странных, нетипичных пациентов, и анализируются методами, с заложенными в них изъянами, таким способом, который преувеличивает пользу от лечения. Неудивительно, что эти испытания имеют тенденцию приводить к результатам, которые нравятся производителям.

Когда испытания выдают результаты, не одобренные компанией производителей, они прекрасно могут скрыть их от врачей и пациентов, так, чтобы мы могли видеть только искаженную картину истинных эффектов любого препарата. Инспекторы видят большинство данных об испытании, но только в самом начале жизни препарата, и даже тогда они не открывают эти данные врачам или пациентам, или другим правительственным структурам. Эти искаженные данные затем сообщаются и применяются искаженным способом. За сорок лет их практики после окончания медицинской школы доктора слышат о том, что и как работает, через специальные фразеологические обороты, от торговых представителей, коллег или из журналов.

Но эти коллеги могут состоять на платной службе у фармацевтических фирм — часто неявно — и журналы также. И так же группы подвергающихся исследованию пациентов. И наконец, академические статьи, о которых все думают, как об объективных, часто тайно планируются и пишутся людьми, которые работают непосредственно на компании, негласно. Иногда целые академические журналы даже принадлежат напрямую одной фармацевтической фирме. Кроме всего этого, в отношении нескольких самых важных и долговременных проблем в медицине, мы понятия не имеем, каким может быть наилучшее лечение, потому что никто финансово не заинтересован в проведение вообще каких-либо экспертиз. Это — постоянные проблемы, и хотя люди утверждают, что смогли решить многие из них, но, по большей части, они потерпели неудачу; таким образом, все эти проблемы сохраняются, но усугубляются, потому что теперь некоторые могут притвориться, что все прекрасно, в конце концов.

Здесь многое нужно проанализировать и детали — намного более ужасающие, чем тот параграф, в котором они раскрываются. Некоторые истории заставят Вас серьезно усомниться в честности вовлеченных в них людей; некоторые, очень рассердят Вас; и некоторые, я думаю, навеют на Вас глубокую грусть. Но я надеюсь, что Вы поймёте, что это — не просто книга о плохих людях. На самом деле, она о том, как хорошие люди, оказавшись в условиях порочной системы, совершают действия, наносящие большой вред незнакомым им людям, иногда даже не понимая этого. Действующие постановления — для компаний, докторов и исследователей — создают порочные стимулы; и для нас было бы большей удачей, разоблачить эти порочные системы, чем предпринимать попытки избавить мир от жадности.

Некоторые люди скажут, что эта книга — нападение на фармацевтическую промышленность, и конечно это так. Но не только это, и это — не нападение без разбору. Я полагаю, что большинство людей, которые работают в этой промышленности, — в глубине своей добросовестны, и не бывает медицины без лекарств. Фармацевтические фирмы по всему миру производили самые удивительные новшества за последние пятидесят лет, спасая жизни в огромном масштабе. Но это не позволяет им скрывать данные, вводить в заблуждение докторов и вредить пациентам.

Сегодня, когда академик или врач говорят Вам, что они работают на фармацевтическую промышленность, они часто делают это, смущаясь. Я хочу работать в мире, в котором доктора и академики могут чувствовать оптимизм, сотрудничая с промышленностью, чтобы улучшить лечение пациентов. Это потребует больших изменений, и некоторые из них придётся осуществлять очень долго.

С этой целью, так как истории, которые я расскажу Вам, вызывают серьёзное беспокойство, я попытался выйти за пределы простой документации проблем. Там, где есть очевидные затруднения, я постарался раскрыть их. Но я также включил в конце каждой главы некоторые предложения о том, что Вы можете сделать, чтобы улучшить ситуацию. Они подойдут, каждому, кем бы Вы не были: доктором, пациентом, политическим деятелем, исследователем, инспектором или фармацевтической фирмой.

Больше всего, тем не менее, я хочу, чтобы Вы не потеряли из виду одно: это — популярная научная книга. Уловки и искажения, описанные на этих страницах, — красивые, запутанные и захватывающие в своих деталях. Истинный масштаб этого убийственного бедствия полностью показывает себя, только когда раскрываются детали. Хорошая наука была извращена масштабной промышленностью, но это происходило медленно, и развивалось естественно, в течение долгого времени. Всё это было совершено обычными людьми, но многие из них, возможно, даже не знают о том, что они сделали.

Я хочу, чтобы Вы нашли их, и рассказали им.

Красной нитью через всю книгу проходит следующая простая идея.

Мы начнём с защиты нашего основного утверждения: спонсируемые промышленностью исследования скорее всего приведут к получению результатов, устраивающих производителя препарата, который в данный момент исследуется. В этом разделе мы также впервые столкнёмся с идеей «систематизированной экспертизы».

Систематизированная экспертиза — непредубежденный обзор всех доказательств по данному предмету. Это — доказательства высшего качества, которые могут быть использованы, и там, где они существуют, систематизированная экспертиза используются в этой книге, с отдельными исследованиями, описанными только для того, чтобы позволить Вам ощутить аромат того, как было проведено исследование или какой вред был нанесён.

Затем мы рассмотрим, как фармацевтической промышленности удается организовать все эти положительные испытания ее препаратов. Наша первая остановка будет посвящена рассмотрению доказательств, показывающих, что нелестные данные об испытании могут быть просто скрыты от докторов и пациентов. Компании наделены правом провести семь исследований, но опубликовать только два положительных, и эта практика широко распространена. К тому же, это происходит в каждой области науки и медицины: от базисного лабораторного исследования, в котором избирательная публикация заполняет печатные материалы ложными положительными результатами; через ранние научно-исследовательские испытания, в которых доказательства того, что препараты могут быть опасными, скрыты; и до главных испытаний, используемых в каждодневной клинической практике.

Поскольку такое большое количество данных об испытании утаивается от докторов и пациентов, у нас не может быть никакого ясного представления об истинных эффектах лечения, которое мы используем каждый день. Истории, представленные в этом разделе, касаются множества препаратов, от антидепрессантов, через статины, лекарства от рака, таблетки для похудения, и прямо до Тамифлю. Правительства многих государств по всему миру потратили миллиарды долларов, чтобы запасти этот препарат от гриппа, в страхе перед пандемией, и всё же доказательства того, что он снижает уровни пневмонии и смерти не представлены по сей день.

Затем мы сделаем шаг назад и посмотрим, откуда поступают лекарства. Мы раскроем весь процесс разработки лекарственного средства, с того момента, когда кто-то придумает новую молекулу, затем рассмотрим тестирование в лабораториях, на животных, первые тесты в людях, и затем первые испытания, необходимые, чтобы показать, как препарат действует на пациентов. Здесь Вы встретитесь, как я подозреваю, с некоторыми неожиданностями. Опасные испытания, «впервые на человеке», проводятся на бездомных; но более того, полные клинические испытания становятся глобализированными — новая разработка, которая возникла очень внезапно, только в последние годы. Это вызывает серьезные этические проблемы, потому что участники испытания в развивающихся странах вряд ли будут часто пользоваться преимуществами дорогих новых препаратов; но также это способствует возникновению интересных новых проблем, касающихся доверия к полученным данным.

Затем мы взглянем на инструкции и проблемы, через которые необходимо пройти, чтобы доставить лекарство на рынок. Мы увидим, что барьер очень низок: нужно только доказать, что эти препараты лучше, чем ничего, даже когда на рынке уже есть чрезвычайно эффективные средства лечения. Это означает, что настоящим пациентам дают фиктивные таблетки плацебо без каких-либо серьёзных оснований, и также что лекарства, появляющиеся на рынке, хуже тех, которые мы уже имеем. Мы увидим, что компании нарушают свои обещания в отношении изучения отдалённых результатов, и что инспекторы позволяют им делать это. Мы также увидим, как данные о побочных эффектах и эффективности утаиваются от инспекторов, и как эти инспекторы, в свою очередь, скрывают данные, которые они получают от докторов и пациентов. Наконец, мы увидим вред, причинённый этой секретностью: «много глаз» — часто очень сильное средство, чтобы распознать проблемы с лекарствами и часть ужасающего вреда, не замеченного инспекторами, и распознанного только академиками, которые были вынуждены упорно бороться за доступ к данным.

Затем мы пройдёмся по «плохим» испытаниям. Заманчиво поверить, что простое клиническое испытание, всегда надёжно; и если оно проведено должным образом, — это так. Но на протяжении многих лет практиковались некоторые уловки, которые позволяют исследователям преувеличивать пользу от лечения, которое они проводят. Когда Вы будете обдумывать этот момент, Вы можете предположить, что некоторые из них — невинные ошибки; я очень сомневаюсь, что это так, но меня больше интересует то, насколько умно они выполнены. Что ещё более важно, мы увидим, насколько очевидны эти уловки, и как люди, которые должны лучше нас разбираться в каждом звене этой цепи, от комитетов по этике до к академических журналов, позволили компаниям и исследователям участвовать в этих позорных, прямых искажениях.

После краткого обсуждения того, как можно рассмотреть некоторые из проблем, касающихся плохих доказательств и отсутствующих доказательств, мы перейдём дальше к маркетингу, на котором сосредоточено внимание всех фармацевтических фирм.

Здесь мы увидим, что фармацевтические компании тратят десятки миллиардов долларов каждый год, пытаясь изменить врачебное определение лечения: фактически, они тратят вдвое больше на маркетинг и рекламу, чем на научные исследования новых препаратов. Так как все мы хотим, чтобы доктора предписывали медикаменты, с доказанной эффективностью, и доказательства — универсальны, есть только одна возможная причина таких огромных затрат: стремление исказить практику, основанную на фактических данных. Часть этих денег поступает непосредственно от пациентов и правительств, таким образом, мы сами платим за эту привилегию. Доктора занимаются медицинской практикой по сорок лет, с очень небольшим дополнением систематического образования после их начальной подготовки. Медицина изменяется полностью через четыре десятилетия, и поскольку они пытаются удержаться на высоком уровне, доктора открываются для огромного потока информации: от объявлений, которые искажают преимущества и риски новых лекарств; от торговых представителей, которые шпионят за конфиденциальными отчетами о предписаний пациентам; от коллег, которые состоят на платной службе у фармацевтических фирм; от «обучения», которое спонсируется промышленностью; из независимых «академических» статей в журнале, которые написаны служащими фармацевтической фирмы и т. д.

Наконец, мы увидим, что можно сделать. Хотя маркетинговый обман может быть проигнорирован нравственными врачами, проблемы, вызванные искаженными доказательствами, затрагивают всех, без исключения. Самые дорогие доктора в мире могут принять решение относительно Вашего лечения на основе доказательств, публично доступных им, и ни у кого нет специального внутреннего пути. Если эти доказательства искажены, то мы все подвергаемся страданию, боли и смерти, которых можно было избежать. Вся система должна быть разоблачена, а до этого мы — все вместе, действительно, — в одной лодке.

Как читать эту книгу

Я сознательно не старался объяснять каждый медицинский термин, чтобы сохранить пространство и избежать отвлечений: это не означает, что Вы можете что-то упустить. Если симптом, например, не объяснён или определён, то это означает, что Вы действительно не нуждаетесь в этой детали, чтобы понять суть истории; но я оставил некоторые сложные термины, чтобы помочь медикам или академикам найти опору, и закрепить общий принцип в специальном аспекте медицины. Акронимы и сокращения определены и используются случайным способом, потому что так люди говорят в реальном мире. Имеется словарь в конце книги для некоторых общих понятий, на всякий случай, если Вы читаете главы не по порядку, но там нет ничего такого, что не было бы раскрыто в основном тексте.

Точно так же я не дал полные имена большинства клинических испытаний, потому что они традиционно известны под своими акронимами, и большинство медицинских учебников не обеспокоилось бы также: «испытание ISIS», «испытание'CAST», в представлении большинства докторов и академиков, — это настоящие названия. Если Вам очень интересно, Вы можете поискать их онлайн или в сносках, но они не имеют отношения к получению Вами удовольствия или пониманию аргументов, представленных в этой книге. Лекарственные препараты создают другую проблему, потому что у них — два имени: общее название, которое является корректным научным названием молекулы; и фирменный знак, используемый компанией, производящей этот препарат, в названии на упаковке и в рекламе, которое является обычно немного более броским.

Вообще, доктора и академики думают, что Вы должны всегда использовать научное название, потому что оно говорит Вам немного о типе молекулы, и оно менее неопределённое; в то время, как журналисты и пациенты будут чаще использовать фирменные обозначения. Но все непоследовательны в употреблении того названия, которое они используют, и в этой книге, я — тоже непоследователен. Снова повторю: это просто отражает, как люди говорят о лекарствах в реальном мире.

На все специфические исследования, обсуждаемые в этой книге, имеются ссылки, представленные в конце книги. Там, где был выбор, я попытался выбрать статьи из журналов, находящихся в открытом доступе, так, чтобы все могли их свободно прочитать. Я также попытался ссылаться на статьи, которые дают хороший краткий обзор этой области, или на хорошие книги по этому предмету, так, чтобы Вы могли больше прочитать об этом предмете, если захотите.

Наконец: до определённой степени это — та область, о которой Вы должны знать все, чтобы понять, как эта проблема воздействует на всё остальное. Я начал издалека, чтобы представить идеи в наилучшем порядке, но если весь этот материал абсолютно новый для Вас, то Вы могли бы обнаружить некоторые дополнительные связи или — чувствую Ваш гнев — прочитать это во второй раз. Я не предполагаю наличия предварительных знаний. Я, однако, предполагаю, что Вы готовы приложить некоторое небольшое интеллектуальное усилие кое-где. Часть этого материала трудна для понимания. Именно поэтому эти проблемы были проигнорированы, и именно поэтому я должен объяснить их Вам здесь, в этой книге. Если Вы хотите поймать людей в тот момент, когда их брюки сняты, Вы должны войти в их дом.

Наслаждайтесь!