Мэйбл Коллинз

Сегодня Мэйбл Коллинз вспоминают, если вообще вспоминают, как автора духовного произведения "Свет на пути". Мало кто понимает, что она была плодовитым автором, написавшим по меньшей мере 46 книг. Она написала ряд статей, некоторые из которых легли в основу её книг, а также была модным корреспондентом журнала The World и вела регулярную колонку. Большинство романов Мэйбл - это романтическая сенсационная фантастика. В более поздние годы ее опыт в области оккультизма и теософии был использован в качестве основы для написания художественной литературы.

Имя Мэйбл снова и снова всплывает в теософских историях. Однако никто ничего толком не знал о ней - на самом деле я видел, что ее жизнь была полной загадкой. Как и во многих других загадках, информация находится, как только вы начинаете искать. Мэйбл Коллинз была важной фигурой в ранней теософии, но из-за споров, в которые она была вовлечена, она более или менее исчезла из книг по истории. Она была автором, медиумом, теософом, любовницей Джека Потрошителя, модным писателем, участницей кампании против вивисекции... список гораздо длиннее, чем достижения большинства людей.

Молодость

Мэйбл Коллинз родилась Минной Коллинз 9 сентября 1851 года в Сент-Питерс Порт Гернси в 8:30 утра по местному времени. Она была дочерью Эдварда Джеймса Мортимера (известного как Мортимер) Коллинза, популярного поэта и журналиста, и Сюзанны Хаббард, дочери русского купца и банкира. Ее отец родился в 1827 году, единственный ребенок, сын солиситора из Плимута. Его семья не была богатой, и отец умер от чахотки, когда ему было двенадцать лет. Вскоре после этого его мать Элизабет вступила в Плимутское братство, оставаясь его членом до самой своей смерти в 1872 году.

Мортимер в основном занимался самообразованием. Семья Коллингс часто оказывалась в тяжелом финансовом положении. В 1838 году он устроился на свою первую работу. Его сочинения были впервые опубликованы в 1844 году. Он писал эссе и стихи для различных изданий, а также иногда преподавал. К 1847 году Мортимер решил жениться. Когда он приехал на новую работу, то обнаружил, что директор школы болен и лежит в постели, а его приняла жена. Он влюбился и решил, что женится именно на ней. Через три недели ее муж умер от болезни.

Когда она встретила Мортимера, Сюзанне Хаббард было сорок, она была старше его на девятнадцать лет и была матерью шестерых детей, старший из которых был чуть младше самого Мортимера. В 1849 году Мортимер сделал ей предложение - она сразу же отказалась. Их семьи были в ужасе от этой идеи и пытались предотвратить брак. В конце концов, 9 мая 1850 года супруги поженились. Хотя Сюзанна знала, что ее новый муж намного моложе ее, только когда он подписал брачный реестр, она поняла, насколько он действительно молод.

Все было непросто: низкий доход Мортимера и его недавно обретенная большая семья. Сюзанне удалось собрать немного денег, и они решили купить школу. Это была катастрофа, и через три месяца они сдались. Когда партнерство в школе на острове Гернси обернулось еще одной неудачей, Мортимер получил работу директора в другой школе. Жизнь благоволила семье, когда родилась Минна Мейбл Коллинз. Мортимер боготворил ее с первых дней. Называя ее Мейбл или Мэй, он писал для нее бесконечные стихи и сонеты.

Мортимер был одержим своим писательством, и Сюзанне пришлось взять на себя ответственность за все практические дела. Он жил, постоянно витая в облаках, и проводил несколько часов в день за сочинительством и несколько часов гулял, когда была возможность. Он также мало спал и нуждался в сне. Раннее детство Минны прошло в стране, которая, хотя внешне и была британской, отличалась от Англии не меньше, чем любая другая континентальная страна.

Из-за проблем с деньгами в 1856 году Мортимер решил полностью посвятить себя писательству, и семья вернулась в Англию. Мортимер вошел в моду и часто устраивал приемы в местных питейных заведениях. Вместе со своими поклонницами он часто посещал кофейни в местных отелях и был в курсе всех сплетен. Пьянство все больше входило в жизнь Мортимера, и он жил далеко за пределами своих скудных средств.

Затем Сюзанна заболела, и Мортимер все больше времени проводил в одиночестве. Почти без гроша в кармане семья переезжала из ночлежки в ночлежку. Ситуация дошла до отчаяния, и они вернулись в Плимут. Мортимер не раз попадал в тюрьму за долги. Поскольку он все больше и больше полагался на выпивку, Минна и ее сводная сестра часами сопровождали его из офиса и держали в вертикальном положении. Большую часть свободного времени он проводил в Лондоне. Следующие несколько лет были наполнены визитами судебных приставов и попытками быть на шаг впереди своих должников.

В 1861 году семья переехала в Лондон. У них закончились деньги, и коттедж, в котором Сюзанна жила в самом начале их романа, был снова занят. Мортимера преследовали и снова бросили в тюрьму. Теперь в его жизни наметилась закономерность: он жил и работал в одном месте какое-то время, тратил слишком много, сталкивался с проблемами из-за долгов, проводил время в тюрьме, сбегал и, наконец, переезжал в новый город, где все начиналось сначала.

К 1866 году Мортимер жил холостяцкой жизнью в Лондоне, в то время как остальная часть его семьи оставалась в Ноул-Хилле. Хотя он приезжал туда по выходным, здоровье Сюзанны продолжало ухудшаться, он все больше времени проводил в одиночестве. Он продолжал писать стихи, и Минна вспоминала, как засыпала под звук его пера, царапающего бумагу. К двенадцати годам Минна начала сама писать романсы и стихи. Она никогда не ходила в школу - то образование, которое она получила, ей дал отец. Поэзия и философия составляли основное содержание ее уроков.

Мортимер был хорошо знаком с лондонскими журналистскими притонами. Многие часы он проводил в тавернах, встречаясь с другими писателями и журналистами. Его способом справиться с несчастливым браком было отрицание его существования и, соответственно, отрицание своей дочери. Кроме того, что Мортимер взял на себя ответственность за образование Минны, он, похоже, мало чем занимался с ней. Вымышленный рассказ о том, как он учил Минну, появляется в романе "Фрэнсис". (1) "...ее отец с удовольствием обучал ее дома. Поэтому она знает много того, чего не знают другие девушки, и не знает бесконечного количества вещей... Она знает своего Шекспира; она может читать Чосера; она может наслаждаться Одиссеей и одами Горация... Она не умеет играть ни в крокет, ни на гитаре". Любитель классики, убежденный тори и условно религиозный, Мортимер позаботился о том, чтобы образование Минны пошло ей на пользу, если она будет общаться с поэтами, но окажется мало полезной в реальном мире.

В 1867 году Сюзанна умерла. Через год Мортимер женился на Фрэнсис Коттон, и его жизнь бесповоротно изменилась. Это была любовная пара, и супруги почти ни минуты не проводили в разлуке. Всю оставшуюся жизнь Фрэнсис посвятила работе на Мортимера. Они жили в Ноул-Хилл в окружении гостей, и Мортимер часами писал. Он не поощрял сон своих гостей, и хотя беседы продолжались до глубокой ночи, он вставал в 8 утра, требуя внимания. Он также часами предавался другому своему увлечению - прогулкам. Их активная светская жизнь почти не привлекала внимания Минны. Мортимер и Фрэнсис провели вместе много счастливых лет, в которых Минна, похоже, играла почти второстепенную роль.

Брак

К февралю 1871 года Минна была помолвлена с Кенингейлом Робертом Куком, который был старше ее на шесть лет и сыном Роберта Кенингейла Кука, каноника Англиканской церкви в Манчестере. Их брак состоялся 3 августа 1871 года в церкви Святого Петра в Ноул-Хилл.

Пять лет спустя счастливая жизнь Мортимера с Фрэнсис должна была закончиться. После приступа ревматической лихорадки он решил навестить Минну и ее мужа в Ричмонде. Даже будучи больным, он не хотел прекращать писать. Наконец, его сердце сдалось, и 28 июля 1876 года Мортимер умер и был похоронен в следующий вторник в церковном дворе Питершема. Фрэнсис прожила до 1886 года и большую часть своего времени посвятила сбору трудов и писем мужа. Минна начала новую жизнь. Вдали от семьи и новой невесты мир должен был открыть перед ней свои двери.

Учитывая хаотическое состояние ранней жизни Минны, она, должно быть, считала перспективу брака с таким, казалось бы, респектабельным человеком, как Кенингейл Роберт Кук, шансом всей жизни. Он получил юридическую степень, а значит, шанс на хорошую профессиональную карьеру, писал стихи и был одобрен Мортимером. Он также был ярым спиритуалистом.

Сын священнослужителя Роберт родился в 1845 году и получил образование в Рагби. С января 1863 года он посещал Тринити-колледж в Дублине, где в 1866 году получил степень бакалавра, а в 1875 году - магистра и бакалавра права, а также доктора права. С 1869 года он работал на почте, занимаясь денежными переводами. Он занимал эту должность по крайней мере до 1873 года. К 1875 году он был биржевым маклером в лондонском Сити. К моменту женитьбы Роберт уже закончил и опубликовал книгу стихов "Цель и страсть". Сказать, что она не получила большого признания, значит преуменьшить ее негативный прием. Теперь уже будучи опубликованным писателем, он продолжал продавать свои работы везде, где только мог.

В течение 1871 и 1872 годов он написал бесчисленное количество статей для журнала Амелии Льюис "Женщина". Минна писала с малых лет, и в этом журнале были опубликованы ее первые произведения. Сестра Роберта Луиза также иногда писала для журнала, а Мортимер участвовал в подготовке первого номера. Почти в каждом номере журнала публиковались статьи Минны или Роберта. Они охватывали широкий круг тем, но в основном касались образования, роли женщин и искусства.

К 1875 году первый роман Минны "Кузнец и ученый" был опубликован под именем Мейбл Коллинз. Хотя дома ее по-прежнему называли Минна или Минни, постепенно она стала известна как Мейбл. Публикация ее первого романа была немного омрачена тем, что в том же году Роберт получил докторскую степень по юриспруденции.

В 1876 году после смерти ее отца в мире романтической фантастики образовался пробел, который Мейбл с лихвой смогла заполнить. Романы Мейбл стали появляться с неослабевающей регулярностью. 1877 год стал для Куков знаковым во многих отношениях. Роберт должен был купить журнал Дублинского университета, второй роман Мейбл, "Невинный грешник", имел большой успех, а Фрэнсис опубликовала биографию Мортимера. Мейбл совершенно не впечатлила биография отца, написанная Фрэнсис. Она воспользовалась журналом Дублинского университета, чтобы высказать свое недовольство.

Роберт стал смертельным поцелуем для журнала Дублинского университета, пока Мейбл каталась на американских горках успеха. Ее второй роман "Невинный грешник" вызвал восторженные отзывы.

Хотя Роберт продолжал свои литературные усилия, творчество его жены уже затмило его работу. В 1879 году Мейбл опубликовала еще две книги, "В этом мире" и "Наша Богемия". Многие книги Мейбл состояли из двух или трех томов, и как только она начала создавать свои романы, ее уже ничто не могло удержать. Многие из них были впервые опубликованы в журналах в виде серий.

Мейбл поселилась в браке, в котором царила неослабевающая скука. Каждое утро Роберт уходил на работу, а она пыталась заполнить часы до его возвращения. Каждый день Роберт ходил в свой офис как машина, каждый вечер приходил домой и жаловался на нее. Хотя ему нравилось проводить время за сочинительством, Роберт не был продаваемым автором. Его монотонная жизнь была наполнена долгими вечерами учебы.

Мейбл была популярна в своем кругу, высокая, изящная женщина с русыми волосами и нежным цветом кожи. На протяжении всей жизни она выглядела моложе своих лет. А вступив в супружескую жизнь, она почувствовала, что ее мозг атрофируется. В этих обстоятельствах Роберту было совсем несложно убедить ее посещать спиритические сеансы. Мейбл сама стала известным медиумом. В более поздние годы она стала ярой противницей спиритизма, поскольку ее опыт работы в качестве медиума и посещения спиритических сеансов других людей привел ее к убеждению, что эта практика очень опасна.

В 1878 году Мейбл описала, как процессия священников явилась ей как вдохновение, и она автоматически написала первые семь глав "Идиллии". Она увидела лицо в Игле Клеопатры, когда смотрела из своего окна, и осознала, что это было египетское лицо. Вскоре после этого длинные процессии жрецов в белых одеждах вошли в дверь дома, поднялись по лестнице и вошли в ее комнату. Это происходило постоянно, и она привыкла к этому.

Однажды, когда она работала над романом, ее невестка присутствовала при этом и заметила, как Мейбл изменилась в своем облике, стала жесткой и с закрытыми глазами писала дальше, пока не открыла глаза. Мейбл обнаружила, что написала пролог и первую главу "Идиллии белого лотоса". Переживания продолжались до тех пор, пока Мейбл не написала семь глав, и это сочинение было первоначально опубликовано как часть книги "Паутина" в 1882 году. В 1884-5 годах, когда Мейбл была больна и в ее жизни было "много проблем", работа была, наконец, завершена.

Текст "Света на пути" был получен аналогичным образом, когда Мейбл описала, как ее забрали из тела в зал, где стены были усыпаны драгоценностями. Она обнаружила, что это были слова, и запомнила все, что могла, чтобы записать по возвращении в свое тело. Эти два опыта отличались тем, что во второй раз Мейбл активно пыталась достичь другого состояния сознания. Она продолжала повторять эти опыты в течение многих лет, особенно в 1893 году, когда, по ее словам, она почти постоянно находилась вне своего тела.

Роберт не оставлял попыток писать. Он опубликовал еще один сборник стихов и две романтические пьесы. Его последняя работа, "Отцы Иисуса", заняла более десяти лет и была опубликована вскоре после его смерти. К моменту смерти Роберта в 1886 году брак Куков потерпел крах, и супруги разошлись. Он умер 24 июня 1886 года, рядом с ним был его отец. Довольно странный некролог появился в журнале Light в июле 1886 года, где говорится, что его жена "мисс Мейбл Коллинз, кроме одного или двух умных романов, написала несколько очень оригинальных рассказов, в которых спиритизм или некоторые факты, основанные на нем, были основными мотивами". Поскольку в это время Мейбл работала над своей четырнадцатой книгой, она, несомненно, усомнилась бы в том, что ей приписывают "один или два умных романа".

В своем завещании Роберт оставил Мейбл чуть более 2 651 фунта стерлингов. Когда через два года завещание было повторно завещано, сумма увеличилась до чуть более 3 279 фунтов стерлингов. На доходы, которые Мейбл получала от своих книг, она могла бы безбедно жить в течение нескольких лет, поскольку эта сумма была эквивалентна примерно 161 596 фунтам стерлингов в 1989 году).

Теософия

Теософское общество появилось в Англии в 1878 году. Его первые собрания проходили в доме на Грейт Рассел Стрит Британской национальной ассоциации спиритуалистов, откуда были взяты многие из его первых членов. Вполне вероятно, что именно благодаря этой связи Мейбл впервые соприкоснулась с теософией. К февралю 1885 года Мейбл переехала из супружеского дома и жила на Кларендон Роуд. Мейбл познакомилась с теософией в 1881 году, когда Изабель де Штайгер, которая в то время жила напротив супругов, одолжила Роберту экземпляр книги Блаватской "Разоблаченная Изида".

Во вторник после обеда А.П. Синнетт и его жена, убежденные теософы, были "как дома" для посетителей. Эти часы были переполнены друзьями, желающими поговорить о теософии. Мейбл была одной из многих. Хотя через двери проходило множество людей, постоянных посетителей было немного, и Мэйбл в их числе.

Мейбл описала Синнетту свои впечатления от египетских жрецов, которые проходили через ее комнату, когда она работала. Когда "Идиллия" была завершена, она отправила свою работу в "Знамя света", нью-йоркский спиритуалистический журнал, который опубликовал ее. Джерард Финч, в то время президент Теософского общества в Англии, организовал ее публикацию в виде книги. В это время с работой ознакомился полковник Олкотт.

В апреле 1884 года Блаватская приехала в Лондон незадолго до того, как по указанию Синнетта должно было состояться собрание по замене Анны Кингсфорд на посту президента на Финча. Это собрание было созвано на 7 апреля полковником Олкоттом, чтобы избрать новых должностных лиц и разрешить спор между фракциями Кингсфорда и Синнетта. Блаватская была приглашена на это собрание, но ранее отказалась. Однако она почувствовала, что ее направили туда посланием от Мастера. Прибыв на место, она обнаружила, что выборы уже состоялись, но ее присутствие вызвало большой переполох. Она отправилась домой к Синнеттам, и поток жаждущих посетителей последовал за ней к их двери. В Теософском обществе не все шло гладко. У Синнетта было много ссор с Блаватской, о чем он упоминает в своей автобиографии (2), хотя позже Синнетт утверждал, что не помнит подробностей этих ссор. Но Блаватская прибыла, свет отвернулся от других теософов, и посреди всего этого волнения Мэйбл должна была создать то, что должно было стать классической теософской работой.

Мэйбл во всех отношениях была противопоставлением Мадам. Ее описывали как высокую и изящную, с русыми волосами и нежным цветом кожи, она выглядела намного моложе своих тридцати пяти лет. Летом 1884 года Арчибальд и Бертрам Кийтли познакомились с Блаватской. Они оба стали очень близки с Мейбл. Насколько именно близкими они были, можно только догадываться. Отношения между Мейбл и Арчи и Бертом были описаны как интимные - конечно, с точки зрения Берта. Позже появились слухи, что Мейбл обручилась с Бертом. Кажется правдоподобным, что слово "помолвлена" было использовано в качестве эвфемизма.

Роман "Свет на тропе" был написан в 1884 году. 8 ноября 1884 года Мейбл встретилась с Блаватской незадолго до ее возвращения в Индию. Сама Блаватская с опозданием сообщила, что они встречались два или три раза в течение осени 1884 года, всегда в присутствии других людей. Осенью того года в Лондоне было много теософов, и многие из них с энтузиазмом встречали Блаватскую. Было бы странно, если бы среди них не было Мейбл.

Мэйбл подозвала Блаватскую и показала ей несколько страниц рабочей рукописи "Света". Насколько Блаватской было известно, Мастер Илларион вновь явился Мейбл Коллинз в 1884 году и продиктовал ей заключение "Идиллии Белого Лотоса" и весь "Свет на Пути". До сих пор Блаватская воспринимала Мейбл не более серьезно, чем других теософов. Но работа Мейбл привлекала большое внимание. Блаватская быстро позаботилась о том, чтобы заслуга была отдана Мастерам, прежде чем Мэйбл сможет приписать её куда-либо ещё.

Эта книга должна была сразу же стать классикой теософии. Однако перед публикацией "Свет" был прочитан в черновом варианте группе Синнетта. Поэтому, хотя утверждения Блаватской о том, что она увидела Свет только через некоторое время после его публикации, имеют свою долю правды, материал, содержащийся в Свете, был доступен и обсуждался за несколько месяцев до его публикации. Распутывать историю о том, как был написан Свет, - все равно что пытаться вязать из спагетти.

Написание вдохновляющих текстов не могло занимать все время Мейбл. Она была одной из тех, кто подписал письмо из Лондонской ложи с просьбой создать внутреннюю группу для изучения эзотерики. Сестра Роберта, Луиза Кук, сопровождала ее на теософские собрания. Хотя теософия и теософское общение занимали большую часть времени Мейбл, она продолжала писать свои романы. Как бы хорошо она ни была известна на теософской сцене, для большинства людей Мейбл была романтической писательницей. Его книги публиковались как в США, так и в Великобритании, и она завоевывала собственную репутацию, а не пыталась держаться за хвост своего умершего отца.

Пока Блаватской не было в Англии, Мейбл продолжала заниматься теософией. Когда стало очевидно, что нужен кто-то, кто мог бы принять Блаватскую во время ее следующего пребывания в Англии, Мэйбл была рада, что ей выпала честь сделать это. Здесь на первый план выходят Кейтлеи, которые вступили в Теософское общество в 1884 году, примерно в то же время, что и Мейбл. Берт провел большую часть 1884 года, следуя за Блаватской по Европе. Они помогли Блаватской приехать в Англию и устроили ее в "Мэйкот", небольшой колледж в Норвуде, принадлежавший Мэйбл, которая считала за честь делить свой дом с Блаватской.

В мае 1887 года Блаватская прибыла в дом Мейбл. На следующий день после приезда она приступила к работе над "Тайной доктриной" в 7 часов утра. Мейкот, расположенный на Краун-Хилл в Верхнем Норвуде, был описан как маленький, симпатичный и очаровательный. Дом находился рядом со стеклянным нефом и башнями-близнецами Хрустального дворца. Верхний Норвуд был фешенебельным районом, который постепенно заполнялся новым жильем.

Мейбл ждала и была готова принять мадам, а столовая была спешно превращена в комнату Блаватской. Блаватская вставала до семи утра. Она работала до тех пор, пока ее не звали на полуденный обед, который можно было попросить в любое время между двенадцатью и четырьмя, что постоянно раздражало кухарку Мейбл. После этого люди звонили, чтобы увидеть Блаватскую, и она соглашалась или не соглашалась принять их в зависимости от своего настроения. В 18.30 Мейбл и Кейтлеи, которые теперь тоже жили в Мейкоте, присоединялись к Блаватской на ужин с другими теософами. После ужина проходили дискуссии, пока Блаватская играла в свои бесконечные игры на терпение.

Мейбл Коллинз не могла предположить, насколько трудной окажется Блаватская. Блаватская ненавидела Мэйкот и не доверяла Мэйбл. "Я нахожусь в стане врага, и этим все сказано... Этот дом - дыра, где мы как сельди в бочке - такие маленькие, такие неудобные, и когда в двух моих комнатах находятся три человека, мы беспрерывно наступаем друг другу на мозоли. Когда нас четверо, мы сидим друг у друга на головах. И тогда здесь нет тишины, потому что малейший шум слышен по всему дому". Ситуации не способствовал тот факт, что посетители переполняли маленький коттедж. Посетители, прибывающие на станцию Вест Норвуд, могли слышать, как Блаватская кричала на Мейбл, когда они шли по дороге. Блаватская испытывала сильную неприязнь ко всем членам семьи Мейбл.
Мейбл и ее подругам по дому нужно было чем-то заняться. Блаватская поручила им с Томасом Харботтлом помочь ей закончить "Тайную доктрину". Арчибальд Кийтли, Бертран Кийтли и Мейбл Коллинз прочитали каждую строчку трудов Блаватской, набрались смелости и сказали ей, что это "путаница и неразбериха". Блаватская была в ярости. Она спросила Мейбл, согласна ли она с Кейтлеями. Как только она узнала, что Мейбл согласна, им всем было велено отправиться в ад. Ее обида и плохое настроение усугубились. Не все посетители были желанными гостями, и было много ссор.

Через три недели после приезда Блаватской родилась новая Теософская ложа. После того как ложа Синнетта прекратила свое существование, лондонские теософы захотели стать частью более активной группы, которая могла бы пропагандировать теософию. Часто цитируемая история гласит, что для создания новой ложи требовалось семь подписей, но, как сказала Блаватская, их было только шесть. Мейбл указала, что Блаватская сама может подписать заявление и стать седьмой подписью. А.П. Синнетт был в ярости. Он объявил, что все, кто желает стать частью новой ложи, больше не принимаются в его ложе. Половина его членов немедленно дезертировала.

На своем втором собрании 25 мая 1887 года Ложа Блаватской решила, что необходимо создать новый журнал. У Блаватской некоторое время были проблемы с тем, чтобы Олкотт опубликовал ее работы в главном теософском журнале "The Theosophist". После долгих обсуждений было решено назвать журнал "Люцифер". Некоторые яростно возражали против этого названия, их не убедили доводы Блаватской, что имя Люцифер означает приносящий свет. Они решили основать издательство, которое будет выпускать не только журнал, но и "Тайную доктрину". Мейбл была назначена соредактором нового журнала и предложила назвать новое предприятие "Теософская издательская компания".

Блаватская становилась дорогой гостьей, не делая никаких взносов за свою комнату или питание. Все расходы на проживание Блаватской взяла на себя Мейбл. Мейкот больше не мог выдерживать количество приезжающих гостей. Кроме того, он находился слишком далеко от Лондона, чтобы быть удобным. Поэтому Кейтлеи сняли для Блаватской дом в Ноттинг-Хилле по адресу Лэндсдаун-роуд, 17, который стал новым центром теософии. После трех дней сборов вещей все домашние были перевезены в Ноттинг-Хилл. Кроме Мейбл - она осталась одна в Мейкоте.

После того, как "Люцифер" начал выходить в свет, Мейбл стала много писать для этого журнала. Роман "Цветок и плод" выходил там в серийной форме в течение 1887 и 1888 годов. Ей все еще нужно было найти способ зарабатывать на жизнь, и каким бы достойным он ни был, "Люцифер" не собирался ей в этом помогать. Даже в 1889 году она испытывала финансовые трудности. С июля 1887 года Мейбл писала для газеты The World, принадлежавшей Фрэнсис Йейтс, которая была другом ее отца. В ее еженедельной колонке Tea table Talk, написанной под именем Flower o'the May, рассматривались вопросы одежды, косметики, рекомендовались спа для домашних собак, обсуждалось, как часто следует надевать пару перчаток (по мнению Мейбл, только один раз), и подробно описывалась последняя мода. Она рекомендовала кремы от солнца, давала советы по поводу подола и потратила много колонок на лирические рассуждения о шляпах.

В течение следующих двух лет Мейбл оставалась соредактором "Люцифера". А теософская жизнь продолжалась так же, как и в Мейкоте. Блаватская прочно обосновалась на Лэндсдаун Роуд, писала в течение дня, и большая часть ее излияний редактировалась Мейбл для "Люцифера". Мейбл, как одна из ее самых близких подруг, часто оставалась там до позднего вечера, общаясь с теософами, жившими в доме, и случайными посетителями, такими как Синнетт.

Теософия становилась очень модной. Десятки людей стекались в новую штаб-квартиру, чтобы встретиться со знаменитой Мадам. Большую часть начала 1888 года Блаватская работала над "Тайной доктриной" с помощью Кайтли, и Ложа Блаватской продолжала собираться по вечерам в четверг. В это время Мейбл жила на Кларендон Роуд, и ее сад выходил на Лэнсдаун Роуд. И хотя она не была членом семьи, у двух женщин выработалась привычка подавать друг другу сигналы через сад, когда они хотели поговорить.

О создании Эзотерической секции Олкотт объявил в октябрьском и ноябрьском номерах "Люцифера" за 1888 год. Эзотерическая секция Теософского общества была группой, находящейся исключительно под руководством Блаватской, отдельной и отличной от самого Общества. Членов секции не обучали практическому оккультизму или тому, как проводить психические явления. Но поскольку вся деятельность секции проходила под строгим залогом секретности, многим было непонятно, чему там учат.

Когда 15 февраля 1889 года имя Мейбл внезапно исчезло из "Люцифера", все неизбежно захотели узнать, почему. Скандал развивался следующим образом: Американке Виттории Кремерс в 1886 году попался экземпляр книги "Свет на пути", что побудило ее немедленно вступить в Теософское общество. В 1888 году она отправилась в Великобританию и встретилась с Блаватской. Поскольку ранее она занималась издательской деятельностью, Блаватская попросила ее взять на себя деловую сторону "Люцифера". Виттория переехала в дом на Лэнсдаун Роуд и через некоторое время была представлена Мейбл супругами Кайтли. Она крепко подружилась с Мейбл и стала проводить время в ее доме.

Утверждалось, что "Цветок и плод" содержит концовку, одобряющую черную магию. Блаватская сказала, что ей пришлось вмешаться до того, как книга была опубликована, и переписать последние главы. Как бы то ни было, однажды Витторию вызвали к Блаватской. Ей сказали, что Мейбл просят покинуть общество из-за ее поведения с Кейтлеями. Блаватская рассказала, что Мэйбл была помолвлена с Арчем, и они вдвоем участвовали в тантрических обрядах и черной магии. Из-за неприятностей, в которые они попали, Блаватской пришлось вмешаться, чтобы спасти их. Виттория отказалась разорвать дружбу с Мэйбл, и ей пришлось самой покинуть Общество. Мейбл была в ярости, когда узнала, что о ней говорят.

Особенно жгучими были обвинения в тантризме. Между черной магией и тантризмом существовала тесная связь. Мейбл также начала дружить с Майклом Анджело Лейном. Лейн был газетным репортером из Сент-Луиса, он приехал в Лондон, узнав об эзотерической секции, и пробыл там несколько недель. Будучи членом эзотерической секции, он ходил от ложи к ложе, распространяя рассказы о том, что происходит во внутреннем святилище,

Самой Мейбл поначалу не разрешили вступить в эзотерическую секцию. После мольбы к Блаватской ей разрешили присоединиться в качестве испытателя, но уже через четыре дня ее уволили за "предательство и нелояльность". Частью этого предательства был флирт с Лейном. Ее также обвинили в непристойном поведении с Кайтли. Именно тогда Блаватская сказала ей: "Я не могу позволить вам больше одного". В довершение всего Виттория заявила, что у нее были интимные отношения с Мейбл. Она, несомненно, сыграла свою роль в том, чтобы привлечь всеобщее внимание к скандалу.

Какими бы ни были факты, похоже, что Блаватская воспользовалась возможностью избавиться от нее. Почему? Не может быть совпадением, что в конце марта Блаватская впервые встретилась с Анни Безант. История их встречи была рассказана много раз, и здесь ей не место. Анни вступила в Теософское общество в мае 1888 года. Блаватская отправила Берта в Америку, где он оставался до конца 1890 года. С первых же обвинений Блаватской Мейбл заговорила о том, что собирается возбудить против нее судебное дело. И это оказалось не пустой угрозой. Иск о клевете был подан в июле 1889 года, хотя до суда дело дошло только в июле 1890 года. Дело было очень недолгим. Блаватская попросила предъявить письмо, написанное Мейбл. Это письмо было показано адвокату, который пришел в суд и попросил судью исключить дело из списка. Иск был немедленно прекращен, хотя содержание этого письма так и не было раскрыто.

Стресс, вызванный скандалом, не мог не отразиться на Мейбл. У нее появилась экзема и начались непрекращающиеся головные боли. Она могла выносить только приглушенное освещение, перестала есть и погрузилась в глубокую депрессию. Наконец, у нее случился полный нервный срыв, и четыре месяца за ней ухаживала ее сестра Эллен Хопкинс, неспособная выполнять самые простые задачи.

Что касается людей в целом, то все, что происходило за кулисами, должно было остаться там на некоторое время. Пока Мейбл кипела от негодования, разразился новый теософский кризис. 11 мая 1889 года в "Религиозно-философском журнале" появилось письмо Эллиота Коуза с письмом к нему от Мэйбл Коллинз. Коуз уже спорил с Блаватской и был отмечен как предатель дела. В порыве злости на Блаватскую, Куэсу пришла в голову идея объединить усилия с другими недовольными теософами. Стало известно, что Мейбл была втянута в крупную ссору с Блаватской, и в апреле она была бесцеремонно изгнана из Общества.

В 1885 году Куэс написал Мейбл письмо, в котором восхвалял "Свет на пути" и спрашивал о его настоящем источнике. Это было связано с тем, что она якобы была продиктована одним из теософских Мастеров. Мейбл быстро ответила на его письмо, заявив, что "Свет" "был вдохновлен или продиктован из указанного выше источника". Другими словами, она согласилась с мнением, что работа была вдохновлена одним из Мастеров, а именно Мастером Илларионом.

В начале мая 1889 года он получил письмо от Мейбл, датированное 18 апреля 1889 года, сразу после того, как она была исключена из Теософского общества. Она утверждала, что оригинал письма был написан под диктовку Блаватской, но на самом деле никем не был вдохновлен, а текст она увидела в своем видении. Мейбл говорила, что Блаватская убедила ее солгать об источнике ее работы ради блага Теософского общества.

Ошибки, допущенные Куэсом в его письме, указывались снова и снова. То, что он назвал ее "миссис Коллинз", ее псевдоним, вместо Кук, ее законного имени, было воспринято как знак того, что он лжет. Куэс знал, что у него в руках бомба, и с ликованием писал в "Религиозно-философском журнале". В Англии спиритуалистический журнал "Лайт" повторил материал, опубликованный в Америке. 12 июня сестра Мейбл, Эллен Хопкинс, написала Лайт письмо, опубликованное в июне 1889 года, в котором говорилось, что Мейбл слишком больна, чтобы ответить. Поскольку никакого комментария так и не было получено, Лайт отказался от дальнейшего обсуждения.

Арчибальд и Бертран Кайтли были втянуты в шумиху, чтобы сделать заявления. У них не было выбора; союз с Мейбл на этом этапе поставил бы под угрозу их собственный статус и, конечно, их участие в теософии. Куэс был исключен из Общества. Болезнь Мейбл была поставлена под сомнение. Если она была так больна, что же она делала, сообщая Куэсу о его ошибках с датами?

Утверждения о том, что Мейбл не имела близкого контакта с Блаватской до сентября 1887 года, удобно игнорировали те несколько месяцев, которые Блаватская провела в Мейкоте. История нападения Куэса и роль Мэйбл в этом вошла в теософскую историю. Бесконечное количество писем было написано и опубликовано, каждая маленькая ошибка подвергалась критике и анализу. Кульминацией всего этого дела стало разоблачение Блаватской на целую страницу в газете New York Sun 20 июля 1890 года. Это побудило Блаватскую предпринять юридические действия против Кьюза и газеты "Сан". Смерть Блаватской в 1891 году положила конец иску, но 26 сентября 1892 года The Sun опубликовала биографический очерк о ней, написанный Коузом, с извинениями.

Этот эпизод вошел в теософскую историю под названием "дело Кьюз-Коллинза". Мейбл, наряду с Кьюзом, приписывается заслуга в попытке привести к падению Блаватской. В легенде Мейбл скрылась от общественности, возможно, стыдясь того, что она сделала. Лишь в 1910 году она заговорила о пережитом срыве.

Пока теософы повсюду спорили между собой о правоте и неправоте действий Куэса и изливали потоки негодования в прессе, Мэйбл посещала У.Х. Эдвардса для магнитного исцеления. В то время, когда Мейбл, по слухам, сыграла важную роль в попытке добиться падения Блаватской, она страдала от депрессии и проводила время со своим целителем.

Интересы Мейбл всегда были несколько шире, чем только теософия. Она состояла в эзотерической секции Теософского общества и, по слухам, была членом "Золотой зари".

Джек Потрошитель 

В 1888 году, когда Мэйбл еще активно работала в теософском штабе, обсуждение Джека Потрошителя и его деятельности привлекало там не меньше внимания, чем где-либо еще. Потрошитель так и не был найден, и по сей день нет уверенности в том, кем он был, хотя существует множество теорий. Я не собираюсь даже пытаться разгадать эту загадку. Важно то, что Мейбл вскоре поверила, что она делит свой дом с самим Потрошителем.

В 1888 году в газете Pall Mall Gazette появилась статья, в которой говорилось, что Потрошитель был черным магом. В январе 1889 года в Pall Mall Gazette появились две статьи о невероятно популярном романе Райдера Хагара "Она". Многочисленные читатели писали письма с просьбой о продолжении. "РД" с радостью согласился, начав рассказ о поклонении дьяволу, ужасах, богохульстве и непристойностях, и подписался Рослин Д'Онстон.

В 1888 году Стивенсон лежал в лондонской больнице, а в 1889 году снова попал туда, страдая от "хлорализма", вызванного употреблением хлоралгидрата. Именно во время второго пребывания он получил письмо от Мейбл. Через несколько недель она получила ответ - доктор Рослин Д'Онстон написал, что ему плохо в больнице, но как только он выздоровеет, то договорится о встрече с Мейбл. Он так и сделал, и Мейбл начала свое общение с человеком, которого считала великим магом.

Роберт Донстон Стивенсон был сыном владельца семенной мельницы из Йоркшира, изучал химию в Мюнхене и медицину в Париже. Он воевал на стороне Гарибальди в 1860-х годах, работал медиком на поле боя и изучал оккультизм под руководством Булвера Литтона. Женившись в 1876 году, он расстался со своей женой - неизвестно, что с ней случилось. Он сильно пил и, по слухам, употреблял другие наркотики. К тому времени, когда Мейбл должна была вступить с ним в контакт, Стивенсон уже начал создавать вокруг себя мифологию.

У Стивенсона случился нервный срыв, и после поездки в Брайтон для лечения он был переведен в Лондонскую больницу в июле 1888 года с диагнозом "неврастения". В 1888 году он снова был там пациентом и убедился, что доктор Морган Дэвис был Потрошителем, после того как увидел то, что, по его мнению, было повторной сценой. На самом деле Стивенсон был пациентом Лондонской больницы в течение 134 дней с июля 1888 года по декабрь 1888 года, что охватывает весь период убийств. Он рассказал свою историю о Дэвисе безработному помощнику скобяных изделий по имени Джордж Марч, и они вдвоем выдали себя за частных детективов, расследующих дело доктора Дэвиса. В канун Рождества 1888 года Марч отправился в Скотланд-Ярд и рассказал им о Стивенсоне. Полиция начала расследование в отношении Стивенсона.

Виттория Кремерс вернулась в Англию и почти сразу же позвонила в дом Мейбл, где ей сказали, что Мейбл уехала в Саутси. На следующий день Виттория села на поезд, чтобы навестить ее. Она обнаружила, что Мейбл поселилась в обшарпанном, грязном доме. Здесь она познакомилась со Стивенсоном и услышала от Мейбл, какой он замечательный фокусник. Мейбл объяснила, что ухаживает за ним и планирует вернуться в Лондон, где они втроем смогут заняться бизнесом. Через две недели Мейбл и Стивенсон присоединились к Виттории в Лондоне. Виттория договорилась, чтобы Стивенсон снял жилье там, где остановилась она.

Мейбл последовала ее предложению заняться бизнесом втроем, и они начали обсуждать проект. Вместе они основали компанию Pompadour Cosmetique Company и сняли помещение на Бейкер-стрит, на месте, где сейчас находится станция метро Baker Street. Виттория и Стивенсон жили в этом помещении. Виттория и Мейбл заказали для Люцифера статью Стивенсона, появившуюся в ноябре 1890 года, "Африканская магия Тау-Триадельты", которая позже была приписана Блаватской. (3)

Виттория, похоже, не очень высокого мнения о Стивенсоне, но трудно установить, было ли это вызвано ревностью к его отношениям с Мейбл. Виттория сказала, что Мэйбл говорила только о Стивенсоне и что он был постоянным посетителем ее квартиры, которая находилась всего в нескольких минутах ходьбы. Поначалу Виттория находила Стивенсона непристойным. Они работали в тесном контакте, но, оглядываясь назад, она сказала, что ей становилось все более некомфортно в его обществе. Однажды Виттория увидела, как Стивенсон нарисовал на своей двери перевернутый треугольник. Он сказал ей, что сделал это, чтобы отгородиться от злого присутствия. Стивенсон с удовольствием рассказывал Виттории многочисленные красочные истории.

Мейбл была счастлива заботиться о Стивенсоне; она предоставила ему дом и снабжала деньгами. Внимание Мейбл и Виттории на некоторое время было отвлечено результатами дела о клевете, которое Мейбл возбудила против Блаватской. Любое доверие, которое Мейбл могла сохранить среди теософов, было окончательно подорвано.

Примерно через месяц после того, как дело было прекращено, Мейбл вошла в офис на Бейкер-стрит с нервным видом и спросила Витторию о местонахождении Стивенсона. Обнаружив, что его там нет, Мейбл сказала Виттории, что кое-что, что показал ей Стивенсон, убедило ее в том, что он - Джек Потрошитель. Было ясно, что Мейбл боится. Виттория, которая не проявляла особого интереса к убийствам, была ошеломлена таким неожиданным заявлением. Она отказалась сказать, почему она пришла к выводу, что он - Потрошитель. Мейбл все больше и больше боялась Стивенсона, но боялась оставить его. Она приписывала ему огромные способности и явно опасалась, что они могут быть обращены против нее. Больше всего на свете она хотела освободиться от него.

Мейбл навестила Витторию в ее квартире. Она расплакалась и сказала Виттории, что ей так страшно, что она собирается остаться в Скарборо на несколько месяцев. Она никому не сказала, где будет находиться, и поклялась Виттории хранить тайну. Мейбл уехала и изредка посылала Виттории письма. Стивенсон, казалось, был совершенно не обеспокоен ее отъездом. Косметическая компания "Помпадур" терпела крах. Виттория решила, что было бы неплохо свернуть бизнес. Она рассказала о своих планах Стивенсону, и тот начал рассказывать интимные подробности отношений между Витторией и Мейбл, которые ему поведала Мейбл. Виттория немедленно написала Мейбл письмо, требуя объяснений и угрожая прекратить их отношения, если это ее не удовлетворит. Мэйбл просто ответила, что все понимает.

Виттория теперь презирала Стивенсона и однажды, когда он ушел, вошла в его комнату, чтобы посмотреть, что там можно найти. Она нашла несколько окровавленных галстуков. Стивенсон заявил Виттории, что знает Потрошителя, и она решила, что его осведомленность в этом деле означает, что он и есть Потрошитель.

Виттория и Мейбл должны были встретиться в последний раз летом 1891 года. Мейбл нужна была услуга от Виттории. У Стивенсона хранилась коллекция ее писем, которые были достаточно откровенны, чтобы она могла опасаться возможности шантажа. Виттория достала их, и Мейбл написала Стивенсону письмо, в котором приказала ему покинуть свою комнату. Она вернулась в Лондон, и Стивенсон вручил Мейбл повестку с требованием вернуть письма. Когда дело дошло до хруста, Стивенсон не смог подтвердить свои обвинения.

Вопрос о том, была ли Мейбл одновременно любовницей Виттории и Стивенсона, также открыт. Но у нее определенно были интимные отношения с ними обоими. И эта теория в значительной степени объясняет антагонизм Виттории по отношению к Стивенсону.

Новый этап в жизни

Какой бы ни была правда, Мейбл сочла разумным отступить. После того, как она вложила свои деньги в поддержку обреченного делового предприятия и Стивенсона, ей не оставалось ничего другого, как объявить о банкротстве в 1892 году. Очередной эпизод закончился, у Мейбл было мало времени, чтобы зализать раны перед началом следующего этапа в ее жизни.

Новый этап начался и для Теософского общества в 1891 году после смерти Блаватской.

В жизни Мейбл наступило затишье. Она много времени уделяла писательской деятельности, но столкнулась с серьезными финансовыми трудностями и была вынуждена объявить о банкротстве в 1892 году; большую часть времени она проводила в Остенде. В этом году была опубликована книга "Мориал - Махатма". Это был беллетризованный рассказ о деятельности Теософского общества и вокруг него, который вызвал небольшой скандал.

Мэйбл не появлялась в общественной жизни до 1899 года, когда появились сведения о том, что она живет в Хартлпуле и работает секретарем отделения Северной Англии Британского союза за отмену вивисекции. На протяжении 1890-х годов Мейбл писала и опубликовала ряд книг.

Мне не удалось выяснить, когда она переехала в Хартлпул, но перепись 1901 года показывает, что она жила со свекровью и была вдовой мистера Таака. Кто был мистер Таак и когда Мейбл вышла за него замуж, мне выяснить не удалось. В нашей стране не существует свидетельства о браке. Его семья была родом из Ланкашира. Мне не удалось проследить эту семью по документам.

Отмена вивисекции

К 1899 году она стала почетным секретарем Северо-Английского отделения Британского союза за отмену вивисекции. Она была членом ряда комитетов с различными политическими и аристократическими деятелями, борющимися против вивисекции. Она написала аболиционистский памфлет, а в прессе периодически публиковались письма в поддержку этого дела. Она также вела кампанию против вакцинации после скандала, связанного с принудительной вакцинацией солдат во время англо-бурской войны.

В конце 1890-х годов Мейбл все еще проводила время в Лондоне в своем доме в Вандсворте. Именно там она столкнулась с лабораторией Брауна. Оскандалившись обращением с животными, Мейбл опубликовала памфлет и с помощью друзей распространила 1000 экземпляров на месте. В своей кампании она обратилась за помощью к суфражистке и активистке Шарлотте Деспард и установила дружеские отношения, которые привели к тому, что в 1908 году Мэйбл написала вместе с Деспард книгу о своем опыте жизни в Холлоуэе. Мейбл беллетризировала эту часть своей жизни в романе "Звездный сапфир". Кампания была огромной и продолжалась несколько лет. Петиция Мейбл объехала всю страну, так как она говорила страстно, и собрала 50 000 подписей против вивисекции.

Одной из наиболее успешных кампаний, проводимых BUAV, было взятие магазинов в краткосрочную аренду и заполнение их листовками, брошюрами и плакатами, чтобы вызвать поддержку у прохожих. Эта идея Мейбл была очень успешной, и она объехала всю страну, наблюдая за подобными схемами во многих крупных городах, и запустила первые такие магазины в Врекшеме, Бангоре и Борнмуте. Мейбл стала очень известным антививисекционистом, и у нее неоднократно брали интервью в прессе.

На протяжении всех лет своей деятельности Мейбл была известна как миссис Кук. Мало кто знал ее как писательницу Мейбл Коллинз, ее теософское прошлое было полностью похоронено, и миссис Таак никогда публично не отзывалась на это имя. Участие Мейбл продолжалось еще много лет, и в 1909 году она стала парламентским секретарем BUAV и одной из главных фигур на их конгрессе. Однако в движение пришла новая кровь, и Мэйбл уже не была столь влиятельной, как прежде.

Последние годы

Мейбл всегда страдала от стресса, а в последние годы жизни у нее обострилась экзема.

К 1912 году Мейбл начала регулярно писать для журнала Occult Review. А в 1913 году ей суждено было пережить одно из самых больших несчастий в своей жизни. Банк Чаринг-Кросс, в который были вложены ее сбережения, был ликвидирован. К этому времени Мейбл снова переехала на юг и жила в Саутхолле. Поскольку она больше не писала, ей отчаянно не хватало денег. Она написала своим американским издателям и объяснила, как ей трудно. Гонорары за ее теософские тексты не выплачивались, и ей уже пришлось обратиться за финансовой помощью в Королевский литературный фонд. Она явно была снова вовлечена в теософию, так как в одном из писем вспоминается встреча с Анни Безант и договоренность о том, чтобы TS профинансировал превращение ее романа "Идиллии белого лотоса" в пьесу. Друзья в Америке пытались собрать для нее средства, и она была вынуждена снова обратиться за помощью в Литературный фонд.

Ее письма продолжали публиковаться в "Оккультном обозрении" в течение 1913 года. Она выступила в поддержку В. У. Эдвардса, который помог ей справиться с предыдущим нервным срывом. Кэтрин Меткалф и Мэйбл к этому времени явно стали близкими подругами, поскольку они писали в поддержку писем друг друга. Кэтрин была убежденной вегетарианкой, и Мейбл, отвечая ей в колонке писем, отметила, что она тоже вегетарианка. На самом деле она также отказывалась носить кожу, не использовала гагачий пух и предпочитала не есть яйца. Она отметила, что придерживается такого образа жизни уже тридцать лет, примерно с 1883/4 года, когда она впервые начала заниматься теософией.

Начало Первой мировой войны повергло Мейбл в глубокую депрессию, о чем она написала в своей книге "Крусибл". Хотя многие верили, что война закончится в считанные недели, Мейбл не была в этом уверена.

В течение некоторого времени Мейбл привлекали работы Штайнера, но с началом войны британское ТС стремилось отмежеваться от всего немецкого. В предыдущих спорах о поведении Штайнера в теософии Мейбл принимала его сторону. Теперь она была вынуждена следовать линии Анни Безант.

В годы войны Мейбл посещала солдат и интересовалась военными выставками. В течение 1913/4 годов она проводила все больше времени с Кэтрин Меткалф. В 1915 году она поехала погостить у Кэтрин Меткалф и написала "Наше славное будущее" в доме Меткалф. Кэтрин Меткалф связалась с Мейбл после возвращения в Англию из Ванкувера. Им предстояло провести вместе последние двенадцать лет жизни Мейбл. Мейбл никогда не рассказывала о своей ранней жизни и переживаниях. Ей предложили написать историю становления ТС, но она отказалась. Она предупредила Кэтрин, что если та когда-нибудь попытается написать биографию, она явится в гневе. Она жила и работала под руководством мастера, часто присоединялась к нему и на смертном одре наблюдала, как мировые мастера плетут кармические нити. Илларион сказал ей, что она не должна думать, что идет на покой, так как ей придется присоединиться к нему в Мастерской.

Мейбл умерла от ангины 31 марта 1927 года в возрасте 76 лет. В своем завещании она оставила чуть более 100 фунтов стерлингов.

Книги автора доступны по этой ссылке: https://environmentalgoods.ru/...[]=448